Эффект присутствия

Уловивший в его жесте лёгкое, но читаемое пренебрежение, Саша подумал, что за подобные замашки в среде рядовых оперов, в частности «эмрэошников», к подполковнику и приклеилось нелестное прозвище «Барин».

— Лучше после совещания попьём, не торопясь. Тем более народ идёт уже, — Кораблёв поднял палец, обращая внимание на приближавшийся по коридору разнобойный топот обуви.

И сразу раздался громкий отрывистый стук в дверь.

— Р-разрешите? — заглянул проныра Сутулов.

— Проходите, — обозначил еле заметный кивок и.о. начальника КМ.

Кабинет заполнился шумом и людьми, снова понадобились дополнительные стулья. Напротив усевшегося за приставной стол спиной к окну заместителя прокурора расположился следователь Вася Максимов, выложивший перед собой стопочку заполненных протоколов. На середину кабинета выставил стул и уселся на нем Борзов, у стенки присели убойщики. Их тройка сегодня играла в полном составе, в строй вернулся поправивший здоровье Юра Ковальчук. Когда вошли, стукая об косяк двери и по стенке стульями, Титов, Маштаков и Калёнов, кворум был объявлен состоявшимся.

— А чего убоповцы? — поинтересовался Саша.

— Работают, — скупо пояснил Птицын. — По этому делу.

Начали с результатов осмотров трупа и места происшествия. Следователь Максимов, обычно улыбчивый и жизнерадостный, выглядел утомленным.

— При исследовании на трупе Рубайло обнаружены телесные повреждения в виде проникающего огнестрельного ранения грудной клетки справа с ранением печени, ушиба правого легкого, кровоизлияния в правую околопочечную клетчатку, гемоперетонеума, — последнее учёное слово Вася прочитал по складам, — семьсот миллилитров. Причиной смерти, соответственно, послужили данные повреждения.

— Дробовое ранение? — спросил Птицын.

— Да, там судмедэксперт целый пакетик дробинок из раны наковырял. И ещё такой пластмассовый маленький контейнер вытащил.

— Пыж, — знающе пояснил подполковник, увлекавшийся охотой. — А какой номер дроби?

Вероятно, из этой детали он рассчитывал получить какую-то значимую информацию.

— Не знаю, — ответил следователь. — Буду назначать баллистическую экспертизу, поставлю такой вопрос.

Затем Максимов изложил результаты осмотра места происшествия, проведенного на участке местности возле автосервиса. На снегу были зафиксированы и изъяты следы крови, транспортных средств и обуви.

— Хочу отметить добросовестную работу дознавателя и криминалиста, которые оттиск протектора автомобиля зафиксировали на гипс. Процедура хлопотная, зато уж след так след получился…

— Хорошо, — одобрил понимавший важность правильного изъятия следов преступления Кораблёв и поинтересовался: — И кто такой грамотный сотрудник?

— Не такой, а такая, — заглянув в протокол, поправил его Максимов. — Дознаватель Семёркина. Младший лейтенант милиции.

Сидевший у двери в углу Маштаков криво усмехнулся. Зампрокурора единственный из присутствующих заметил эту ухмылку, отнёс её на свой счет и внутренне покоробился.

В действительности же при упоминании фамилии дознавателя Маштакову подумалось: «Быстро схватывает девчонка. Надо будет похвалить её при случае».

Следователь доложил, что он допросил троих свидетелей в медсанчасти: вахтёра, врача и медсестру приемного отделения. Пересказал основное из их допросов, в основном для Кораблёва, не владевшего информацией по делу.

— С Рубайло был Пандус. Водитель, который их привёз, установлен, допрошен, дал показания, — Птицын вклинился, обрезая лирику.

— Водитель здесь, в уголовном розыске. Я визуально осмотрел салон его машины, на заднем сиденье и на коврике имеются следы бурого цвета, похожие на кровь. Изъять не успел, на совещание вот позвали, — в последней фразе Максимова прозвучали виноватые нотки, объясняемые его молодостью и взаимосвязанной с ней скромностью.

Несмотря на то что следователь не сидел без дела ни минуты, Кораблёв решил подтянуть его чисто в профилактических целях. Пусть с первого дня Вася всосёт, кто теперь над ним настоящий начальник, без приставки «и.о.», и кому непозволительно указывать на оговорки. Тем более при милиционерах.

— Дело у нас по какой статье возбуждено? — заместитель межрайпрокурора зашёл издалека.

— По сто пятой, части первой, — следователь ответил моментально, не ожидая подвоха.

— Статкарточку отдал в учет? — следующий вопрос был некорректным на сто процентов.

Отдел учета УВД закрылся в шесть вечера, да и подписать карточку могли только прокурор или его заместитель, отсутствовавшие в городе в течение всего рабочего дня.

Вася не нашелся что ответить, у него вишнёво полыхнули щеки и уши.

— Нет, не отдал.

— Та-ак, значит, уголовное дело возбуждено условно, — Кораблёв сверлил смутившегося следователя немигающим взглядом. — Ладно, это наши семейные дела, разбор проведём отдельно.

Без должных оснований застроив на людях подчиненного, Саша не испытал чувства неловкости, напротив, он подумал, что урок пойдет молодому на пользу. Таким образом, совсем не желая того, Кораблёв компенсировал пережитые им в течение долгого дня томление, тревогу и страх.