Эффект прозрачных стен

– Команда… а знакома ли ты, Ася, с восьмым правилом Фингейла? Оно гласит, что работа в команде очень важна, ибо… – тут Федор сделал глубокомысленную паузу, – ибо позволяет свалить вину на другого. Короче, Ася, ты со мной или нет?

У Аси вертелся на языке вопрос: «А разве мы с тобой – это не команда», но она понимала всю бессмысленность этого спора. Есть такое выражение «Ты и мертвого уговоришь». С Асей было все с точностью до наоборот. Она, конечно, не пробовала, но не сомневалась, что даже труп способен уговорить ее на любые, вплоть до противоречащих здравому смыслу, поступки.

– Завтра поговорим, хорошо?

– Хорошо, но пообещай, что ты со мной. И что никому ничего не скажешь.

– С тобой… Не скажу… – подтвердила Ася.

– Вот и правильно. А то если не выгорит дело, Иван Станиславович будет над нами смеяться. А так не знает ничего, и нет повода для смеха. Компрене?

– Мама! – раздался за дверью радостный вопль Маши, а следом топот по коридору.

Ася поняла, что вернулась Лада, и быстренько свернула разговор:

– Компрене, Федор, компрене. Извини, я не могу разговаривать.

– Давай, попытайся… – Федор еще что-то говорил, но Ася выключила телефон и выскользнула из комнаты Неонилы.

Мать и дочь она нашла на кухне.

– Предлагаю выпить чай с пирожками, – вымученно улыбнулась Лада. – Хорошо хоть сегодня не пятница, и никто не будет пенять за поглощение углеводов после обеда.

Ася видела, как ей тяжело, и уважала ее за мужество, с которым она держалась, скрывая от дочери события сегодняшнего дня.

– Ты уроки сделала? – спросила Лада, когда с пирожками было покончено.

– Нам ничего не задали, – отмахнулась Маша.

– Ну-ну, – похоже, у Лады не было сил спорить.

– Пойду проверю, – Маша нехотя встала.

– Давай, давай, – напутствовала ее мать.

– Как самочувствие Прохора Сергеевича?

– Не знаю, меня выставили. У матери Прохора большие связи в медицинских кругах. Она прибежала, как только узнала о случившемся, развила бурную деятельность, и я ушла. Она собиралась перевезти его в свой медицинский центр, но, к счастью, доктор запретил это делать. И как не побоялся?!

Она немного помолчала, не отводя глаз от Асиного лица, а затем спросила в лоб:

– Ася, вы ничего не хотите мне рассказать?

– Нет! – Ася решительно замотала головой, постаравшись сделать как можно более честные глаза. – Или да. О чем?

– Этот мужчина, Иван Станиславович, кто он вам?

Ася задумалась. Конечно же, после событий в больнице такого вопроса следовало ожидать. И конечно же, ответить на него правдиво нереально. Но стоит соврать один раз – и дальше почти по Достоевскому, назад пути нет. Придется барахтаться во лжи, с каждым словом все глубже и глубже погружаясь в ее трясину.

– Когда-то мы, – медленно, обдумывая каждое слово, начала Ася, – мы были друзьями. Мы и сейчас друзья, только не такие близкие.

Лада смотрела на нее с недоверием.

– Ну, то есть это он думает, что не близкие, и я тоже думала, что не близкие. А как увидела его с перевязанной головой…

Из груди куда-то резко ушел воздух, Ася как будто снова оказалась в гулком коридоре больницы.

– Господи, Ася! – всполошилась Лада. – Простите!

Она подтащила стул поближе, уселась рядом с Асей и обняла ее крепко-крепко.

– Это вы меня простите, я… я…

Ася вдруг испугалась, что тушь от ее мокрых ресниц испачкает безупречный жакет обнимавшей ее женщины. Жакет был в порядке, и Ася немного успокоилась. До такой степени, что смогла выдвинуть вполне жизнеспособную версию того, как оказалась в доме Тарасовых. Она рассказала о подаренном билете на концерт в Альберт-Холле, о необходимости срочно заработать денег на поездку в Англию и о благосклонности судьбы, столкнувшей ее с Рыбаком, благодаря протекции которого она нашла работу.

В глазах Лады заметно поубавилось недоверия. Чтобы подтвердить правоту своих слов, Ася даже сбегала за сумочкой и показала конверт с билетом. Неизвестно, куда бы завела Асю фантазия, начни Лада разговор о музыке, но звонок домофона положил конец разговору. Лада отправилась открывать, а Ася решила помыть посуду. Попутно она прислушивалась к разговору Лады с поздними гостями. Но, к сожалению, кроме того, что гостей этих двое, ничего понять не удалось – Лада закрыла дверь в гостиную.

Ася помыла чашки и тарелки, вытерла их насухо полотенцем и открыла шкаф, чтобы поставить посуду на место. Первое, что бросилось в глаза, – упаковка пакетов с зип-застежками. Тут же вспомнилось поручение Кристины об образцах ДНК. Если не взять щетки сейчас, подходящего момента может не представиться.

Взяв из упаковки три пакета, Ася скользнула в ванную, находившуюся рядом с кухней. Вот они, щетки. Стоят в стаканчике. Синяя, розовая и фиолетовая. Открыв зеркальную дверцу настенного шкафа, Ася обнаружила целую россыпь запасных щеток – и синих, и розовых, и фиолетовых. А значит, проблем с чисткой зубов возникнуть не должно. Остается проблема с собственной совестью, не желавшей мириться с присвоением чужого имущества, пусть даже и столь малоценного.