Эффект Танева

Любой из людей сейчас в любой момент может быть поддержан мыслью сотен, тысяч, миллионов своих сородичей. Когда это необходимо, может обьединиться в едином порыве мысль всего многомиллиардного человечества. Что может быть сравнимо с ней?

Те, чей прах лежит в Пантеоне. Каждый из них. Каждый из них — в одиночку — был равновелик всему человечеству. В одиночку, одной своей волей собирал в себе весь опыт, все чувства, желания всего мира — и мыслью пробивал Незнаемое, открывая для всех путь к будущему. Это — сопоставление несравнимого. Один, что стал — пусть на миг, сгорая в немыслимом напряжении чувств — равновелик бесконечности. Цена, которая была уплачена за величие человечества — огромна. Память о уплаченной цене — вот основа силы человечества. Я удивлялся — зачем построена Столица. Теперь знаю ответ.

Огромные дома — горы, высящиеся над памятниками человеческого труда — всех эпох, всех народов, что жили на этой Планете. И все они — обрамление невысокого, скромного здания. В центре. Гордыня? Да люди построили своим величайшим умам храм, что сравним с обожествлением!

Так что рисковал не зря. Теперь, наконец, я понял людей. Мне никогда не стать одним из них. Мне никогда не почувствовать, что я — один из расы, что своей волей смогла зажечь звёзды.

Зато я знаю теперь главное — Жнецы лгали.

Самым тяжёлым, самым трудным в противостоянии проклятым «Предвестникам» было — понимание их правоты. Да, то, что они делали — мерзость. Но то, что они были высшей формой разума, его конечным этапом эволюции, самым совершенным созданием во Вселенной — подавляло волю к сопротивлению несравнимо в большей степени, чем их техническое превосходство. В самой основе моей расы лежит стремление к единству, к иерархии — насколько же тяжко давалось нам противостояние тем, кто настолько выше нас! Из-за того, что приходилось преодолевать столь сильное чувство, так велико было наше желание утвердить именно себя — высшей расой. И так сильно презрение к тем, кто слабее нас. Ещё одно проклятие, наложенное на мой народ Жнецами. Пытаясь подражать Жнецам, победить их нельзя. Кому, как не мне, знать это — ведь мой народ сумел проникнуть глубоко в прошлое, на много-много циклов Жатвы вглубь. Нам удалось созерцать народы, которые в предверии вторжения Жнецов шли даже на то, чтобы самим стать подобием их. Но и такой путь не давал ничего, кроме быстрейшей ассимиляции обьединившихся органиков. Хотя благодаря именно наследию коллективного разума одной из таких цивилизаций до нас дошла информация о Горне… вот только полностью расшифровать её мы не успели. Как только Жнецы узнали, что нам стал доступен принцип Горна — они немедленно атаковали. Мы промедлили, преступно промедлили… уж слишком вразрез со всем нам свойственным порядком вещей было тотальное уничтожение Высшей расы — а потом стало поздно.

И вот теперь я знаю. Точно. Однозначно. Эти ублюдки — не высшая раса. Это всего лишь всбесившиеся мясорубки. Какие-то ошмётки древних механизмов, забытые своими хозяевами и пытающиеся приблизиться к ним, сравняться со своими давно уже забытыми Создателями — да вот только неспособные ни на что, кроме тупого копирования и ассилимирования чужого. Тупой древний хлам!

Потому что я только что видел… прикоснулся к Высшему разуму. К Единой Мысли расы людей. Теперь я знаю — любая раса, даже самая слабая — может достичь высот, какие никогда не будут подвластны сумасшедшим арифмометрам, до какого размера те не отращивали свои корпуса. Потому люди так стремяться помочь другим расам, что знают — разум не ограничен в своём росте. И самое важное для меня, то что люди смогли мне дать — то, что для каждой расы своя дорога, свой путь величия.

Империя протеан возродится. Отныне не просто я надеюсь и хочу возрождения своего племени — благодаря Разуму людей я ощутил путь, по которому предстоит пройти моему народу. Только нашу дорогу к бессмертию, которую некому будет пройти, если мы исчезнем. Ещё одну грань разума, без которой познание Вселенной утратит одну из присущих ей красок.

Раньше я мечтал, что мои соплеменники каким-то чудом вновь появятся в мире. Забытая колония. Случайно спасшийся корабль, лежащий в глубоком стазисе. Убежище, до которого не добрались харвесторы Жнецов.

Я пытаюсь упорядочить свои мысли. Сколько времени продолжался наш разговор? Минуты три? Он перевернул меня, изменил во мне всё. Нет больше тоски по погибшим. И что удивительнее всего — я больше не мечтаю о возвращении своего народа. Вместо ушедшей надежды — какое-то необычное чувство.

Я чувствую… ощущаю потребность в существовании моих соплеменников. Как что-то, что должно случиться обязательно. Чо случится обязательно. Вот оно какое — то чувство Пути, воля Вселенной, о которой любят вещать железяки! Я прикоснулся к нему. Я ощутил Путь своего народа. И действительно, больше не испытываю страха. Страха перед Жнецами, который был со мной всю мою жизнь.