Эфиопские хроники XVIII века

А еще дивлюсь я многому мягкосердечию твоему, ибо победил ты язычников, а после сего полонил, и связал, и вверг в дом заточения, а потом отпустил оттуда и отослал в страну их. О господине! Сделав это, разве не уподобился ты отцу твоему, то бишь Христу, поступавшему так же, ибо он в день бедствия победил, творя чудеса, и посрамил врагов своих. В это время трепетали ангелы из-за деяний, коих не было прежде и не будет потом. И покорился он бичеванию от отца милости и милость испрашивал от отца, говоря: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают» (Лук. 23, 34). В то время, когда претерпевал он бичевание, как сказал один мудрец из мудрецов, удержал он отца милости, и после этого жили тысячи евреев в мире и спокойствии долгое время, то бишь 40 лет, а после сего не минуло их прежнее наказание назначенное, и были искоренены они из удела своего, то бишь Иерусалима святого. Ты же, господине, показал силу власти твоей и многое терпение, ибо любит человека, попущая ему[822], погублять врагов своих.

О господине! Помяни же многую милость божию к тебе от времени вхождения твоего в Гондар и доныне, не говоря уже о том, что было прежде в стране твоей. Да не покажется тебе, что все., что было тебе, было по другой причине, а не по многому терпению твоему, ибо слушал ты отца твоего, то бишь Христа, который сказал: «Довольно для раба, чтобы он был как господин его, и довольно для ученика, чтобы он был как учитель его» (ср. Матф. 10, 25). А коли так, то у тебя довольно терпения. Прибавь же к терпению твоему терпение и к благости твоей благость, дабы обрел ты царствие отца твоего, Христа.

Я же жажду увидеть лик твой, придя к тебе, [а] печаль моя [в том, что] не поговорить [мне] с тобою и не двинуться ни туда, ни сюда. Окружили меня враги мои, то бишь старость, слабость, болезнь, бедность — вот те, кто окружил меня, чтобы не пришел я к тебе. Немного и ты знаешь, что окружили меня, но не наказать тебе их, как наказал ты язычников, что по ту сторону Геона, и не отрезать тебе уды их, то бишь отчаяние в надежде, как отрезал ты уды тысячам язычников. Ныне, о господине, сделай по обычаю твоему и отрежь уды врагам моим. Да будет притеснен всякий притеснитель сего монастыря твоего, взошедший на гору надменности и спустившийся в бездну лжи. Так вопроси же о деяниях братии его, есть ли у них другая печаль, кроме твоей печали, что печалятся они? Ты — добрый человек, ибо охранял его доныне доброй охраной. Ныне же, о господине, не оставляй его, ибо без тебя не проживут угнетенные и дня единого. Меня же устрашили юноши, которые пришли, говоря: «Послал нас глава князей Микаэль». И пришли они ко мне, и разграбили дом мой, и погубили скот мой, и искоренили наместников, и осадили дом мой, чтобы не выйти было мне для пропитания. Ты же, господине, по милости твоей облегчи печаль мою. Бог да облегчит твою печаль по милости своей и беды твои каждодневные. Аминь. Отче наш иже еси на небесех.

Напишем историю побед и подвигов, историю величия и богатства, историю милости и щедрости сего благоверного царского любимца, главы дома царского Микаэля, следующего по стопам святого Михаила, ангела дольнего и горнего, по пути доброты и помощи, ибо не уклонялся он от приказа царского ни в деяниях своих, ни в речах, немногого из многих любимцев у царей, как говорится: если бы надеялись мы на тысячи тысяч любимцев. А мы скажем и напишем: не сыскать нам ни хартий, ни чернил, ибо невозможно перечислить все. Наше же знание ничтожно, и не достичь нам глубины добродетелей его, но немногое из многого напишем мы и поведаем.