Эфиопские хроники XVIII века

Так и эти слабые, словно юноши, купили коней сильных, и наелись хлеба, и много отучнели, ибо, вкушая его много дней, стали превозноситься[867]. Еще изострили они копья, и наточили острые мечи, и напрягли луки, и погрузили продовольствие на ослов. И таким образом прибыли на конях в область дальнюю, и не осталось никого в домах их, как у людей Сирийских, о которых написано. И так прибыли они сюда и напротив города устроили стан великий. И когда вышел глава князей Микаэль для сражения с этими людьми, то показалось мне, что поднялся святой Михаил-архангел, и пошел к богу, и встал пред ликом его, и просил дозволения помочь главе князей Микаэлю в этот день. Бог же, любящий притесненных и не любящий притеснений, дал дозволение ему творить да желанию своего разумения. В это время обратилось естество святого Михаила-архангела в естество сего Микаэля, главы князей. И когда раздался глас гнева божия в гласе Михаила вышнего, а глас гнева Михаила вышнего раздался в гласе Микаэля нижнего, то глас гнева Микаэля нижнего потряс землю, на которой стояли эти дерзкие. И потому у этих дерзких людей закружились головы, и пропало разумение, и исчезло понимание, и помрачились очи, и ослабели руки, и запинались ноги, и не знали они, что делать. И когда не могли они таким образом бежать и убегать, то дрогнули, заколебались и ушли посрамленными, оставив все имущество принесенное и дома приготовленные. И обогатились их конями, купленными за многое добро, и питались пищею, ими оставленной, ибо не могли они воссесть на коней от многого трепета во время бедствий и несчастий. Сколько повествовать нам об оставленных сокровищах, но отдохнем и завершим речь.

Так, оставив все имущество, ушли они обездоленными по домам своим. И, придя в дома свои, ни одного дня не жили в домах, но спустились в земли низменные, ибо боялись весьма и трепетали. Чуть не метилось и не казалось мне в то время, что таков обычай их всегдашний — покупать коней, и шить шатры новые, и одевать домочадцев в одеяния [новые], и готовить продовольствие и доспехи воинские, как прежде заведено, и что поднимут они дома свои по подразделениям своим, и придут снова, и отдадут нам все это целиком во второй раз, как отдали нам прежде, и уйдут нагими, и пойдут в свою страну, и войдут в дома свои, ибо таков их обычай. Но кому приходить, ибо из бежавших людей, которых здесь было много, тысячи тысяч: погибли по дороге и пали. Кости их белели, как град, усеявший виноградник, так что издалека видно было для глаза то место погибели, где пали они. А добра и сокровищ откуда было взять им и принести, ибо все добро, что имели они, они принесли нам и отдали. И, сделав так, ушли они скоро. Но мы будем жить — так же, ибо не прейдет их позор.

Возвратимся же к прежнему повествованию нашему и к восхвалению сего главы вельмож Микаэля, ликом светлого, ростом высокого, помышлением кроткого и смиренного, рукою щедрого, с ликом в суде непосрамленного, с языком чистым ото лжи, который не смотрит ни на младенца, ни на возросло-го, когда служит помазаннику[868]. И когда он возвратился с битвы, усугубилась радость у всех в этой столице, ибо переменил он смерть на жизнь. И таким образом уподобился он отцу своему, то бишь Христу, который умер ради людей заблуждающихся. А если ты скажешь: «Что это ты такое говоришь?», я: скажу тебе: «Если бы не вышел из столицы глава князей Ми-каэль на битву с этими мятежниками, вошли бы они в эту столицу и погубили бы нас мечом и копьем. Когда укрылись мы в крепости нашей, сей глава князей Микаэль не допустил им убить нас, но пошел к ним, говоря: "Умру за весь народ!"». А когда говоришь ты: «Он же не умер, а остался жив, так зачем говоришь ты о смерти?», то я скажу тебе: «Он бы воистину умер, если бы сказал: "Не буду умирать" — и не вышел бы в битву из крепостных стен, ибо отец его, Христос, — жив, и в живом отце своем, Христе, он остался жив, как гласит Писание: "Жизнь моя конечна, а в жизни Христа я буду жить" (ср. Гал. 2, 20)». И в такой радости и веселии вошел он в дом свой.

А затем ради чуда, сотворенного ему от бога, молился он молитвой благодарения и говорил: «Превознесу тебя, господи, что ты поднял меня...» (Пс. 29, 2) и до конца. Еще сказал он: «Благословлю господа во всякое время...» (Пс. 33, 2) и до конца. И снова сказал он: «Милость и суд буду петь тебе...» (Пс. 100, 1) до конца. Еще сказал он: «Благослови, душа моя, господа и вся внутренность моя — святое имя его...» (Пс. 102, 1) до конца. И снова сказал он: «Славьте господа, ибо он благ, ибо вовек милость его. Да скажет ныне дом Израилев: ибо вовек милость его...» (Пс. 117, 1-2) до конца. Еще сказал он: «Хвали, душа моя, господа...» (Пс. 145, 1) до конца. И снова сказал он: «Хвали, Иерусалим, господа...» (Пс. 147, 1) до конца. Еще сказал он Песнь пророков и молитву Моисея «Пою господу, ибо он высоко превознесся» до того места, где говорится: «Влага стала как стена» (Исх. 15, 1-8).