Эфиопские хроники XVIII века

Возвратимся же. А затем, после того как победили царь царей Адьям Сагад и царица Берхан Могаса всех мятежников с помощью владычицы нашей Марии, изгнанной в Квесквам от лица Ирода, беззаконного и проклятого, быстрого ногами на пролитие крови (ср. Рим. 3, 15), посетила их мысль духовная и ревность божественная, как гласит Писание: «Ревнуйте о дарах больших» (I Кор. 12, 31), на 2-й год и 8-й месяц как воцарились они[325], в год евангелиста Матфея. В [год] этого евангелиста совпала пасха с воплощением.

Начался миязия во вторник. 3-го[326], в четверг, был назначен акабэ-саатом Вальда Хайманот. И советовались они и говорили: «Что воздадим господу за все, что он сделал нам?» (ср. Пс. 115, 3). И сказала матерь его, царица наша Ментевваб: «Возведем храм, что начали до войны мятежников». И когда услышал это сын ее, царь царей Иясу, возрадовался весьма, и понравилась ему эта речь. И сказал он: «Да будет, как ты сказала». И когда сказал он ей это, сказала она сыну своему: «Благословение отца и сына и святого духа и благословение владычицы нашей Марии-богородицы да почиет на тебе!» И еще сказала она: «Да будет благословен сей день, когда задумала я почтить память изгнания владычицы нашей Марии, что было на горе Квесквамской, ибо я прежде давала обет об этом. А ныне да будешь ты благословен благословением грудей и чрева, о сын мой и царь мой, ибо твое желание — мое желание, и бог да исполнит тебе желание твое, аминь!».

Глава 33. А 5 миязия, в день первой субботы, призвали царица Ментевваб и царь Иясу цераг масаре Езекию и повелели ему [идти] к абуне Христодулу, митрополиту Эфиопскому. И пошел цераг масаре Езекия, взяв табот. И благословил абуна Христодул этот табот владычицы нашей Марии, то бишь табот Квесквамский, по обычаю отцов наших, митрополитов Египта. А 6-го [дня] месяца мармуда, то бишь миязия, в день воскресный, собрали царь Адьям Сагад и царица Берхан Могаса князей и все войско и призвали абуну и эччеге со всеми сановниками церкви и со всеми сановниками и азажами, вершащими суд дома государева. И пошел царь в верхний Гондар с матерью своей, царицей, следуя по чину царскому со знаменами и барабанами. И прибыл он к тому месту, что упоминали мы прежде. И принесли табот владычицы нашей Марии из дома абуны Христодула иереи и диаконы с начальником своим, цераг масаре Езекией, украшенным одеянием сана своего, что пожаловали ему царь и царица, то бишь бурнусом с оторочкою. А то священство было украшено одеяниями священническими разноцветными, одни из парчи, другие из шелка: зеленого, переливчатого, тафты белой и тафты красной многоразличной. Их цвет словами не опишешь, разве что своими глазами увидишь. И держали эти священники кресты золотые и серебряные, и кадильницы серебряные и золотые, и венцы золотые и серебряные. И приготовили царь и царица всякую утварь священную для церкви в этот день: дискос серебряный, дароносицы золотые и серебряные и чаши золотые и серебряные.

И прибыл сей табот на место, и встали все иереи и сановники с абуной и эччеге Такла Хайманотом и акабэ-саатом Вальда Хайманотом. И взял крест эччеге Такла Хайманот и запел гимн, то бишь мельтан[327], подобающий сему таботу: «Сие свершилось по воле божисй, все, что свершилось! Ты же, табот, откуда бы ни пришел и куда бы ни шел, будь нам спасением, табот, закон царя великого!» И внимали все этому гимну, и восклицали под барабан и сестру, и дули в рога, и была радость великая в этот день. И тогда возложил на царя табот владычицы нашей Марии эччеге Такла Хайманот, и понес его царь и внес этот табот в церковь малую, то бишь часовню. И тотчас вошло жертвоприношение в церковь, и отслужил литургию абуна Христодул с иереями, а после окончания литургии причастился царь св. тайн сего жертвоприношения святого, ибо был он весь чист, как гласит Писание: «Святое — святым». И матерь его, царица, причастилась, стоя в месте, отведенном для женщин. А она не была подобна [простым] женщинам, ибо весьма далека была от нрава природы женской.

И с этого дня труждалась над возведением сей церкви царица Валата Гиоргис и не давала сна очам своим, а веждам дремания (ср. Пс. 131, 4). И повелела она тогдашним стольникам[328], азажу Такла Хайманоту, азажу Кириаку, азажу Ма-мо, азажу Набуте и начальнику плотников баджеронду Исайе не отлучаться от строительства сего здания. И заложили эти мастера основание церкви, прокопав землю глубоко. Длина святилища была 12 локтей, а длина алтаря 10 локтей, а размеры длины места для песнопений священников 8 локтей. И начали возводить ее всю из кирпичей, что с известкою. И велела она собрать всякого дерева, большого и красивого, на потребу здания.