Ефремов Иван «Туманность Андромеды». Обвинительный приговор коммунистической утопии.

Общий труд и общие мысли? Какие общие мысли, если Эрг Ноор выставил перед членами экипажа идиотом единственного человека - астронома, посмевшего возразить ему, начальнику экспедиции на самозвано собранном Совете? Какие общие мысли, если стройных рядов, как ни силятся потомки «из коммунистического завтра», как и доказывает Ефремов, не получается «слепить» ни под каким видом ни спустя двадцать лет, ни спустя двести лет? Женщины продолжают желать быть рядом со своими взрослеющими детьми и таких женщин оказалось столь много, что под их нужды пришлось выделить немаленький остров! Какие общие мысли, если историк Веда Конг забыла о том, что душевные раны не залечиваются одновременно с ранами физическими?

Общий труд, результатом которого стала катастрофа у спиралодиска? Многоступенчатая катастрофа, кстати. Зачем такой общий труд, когда ошибка одного человека тянет за собой неизбежные ошибки других людей, посчитавших, что некий специалист априори умнее и образованнее, а значит – компетентнее всех остальных членов экипажа корабля? Зачем такой общий труд, когда никто из землян не знает, как выглядели молодые люди, которых отправили не погулять в ближайший сквер, а в «звёздную экспедицию» на пятнадцать лет в один конец? Зачем такой общий труд, когда семь десятков лет никто из землян не озаботился выяснением того, а куда, собственно, пропал этот «Парус»? Зачем такой общий труд, когда интересы инопланетян оказываются выше интересов землян?

Ефремов доказывает, что Эрг Ноор на Земле – стопроцентный чужак. Вот цитата:

«— Нет. Мой опыт звездоплавания еще более нужен, чтобы довести «Лебедя» до цели, туда, — Эрг Hoop указал на светлое беззвездное небо, где, ниже Малого Магелланова Облака, под Туканом и Водяной Змеей, должен был гореть яркий Ахернар, — довести по пути, не пройденному еще ни одним кораблем Земли или Кольца!»

И о каком тогда непобедимом и высокоэффективном коллективизме потомков следует говорить, если человека фактически отправляют в изгнание, пусть и дав ему и корабль, и команду примерно таких же как он?

Отсутствие стопроцентной «коллективности» доказывает Ефремов устами самого Эрга Ноора:

«Вы сговорились с Дар Ветром? Он уже полчаса убеждает меня отдать молодежи мой опыт астролетчика, а не уходить в полет, из которого не возвращаются.». 

Ясно же, что мало чему полезному научит молодых астронавтов человек, который проспал вход корабля в опасный район и едва не угробил женщину-астронавигатора во время работ на планете. Мало чему полезному может научить молодых астронавтов человек, который даже исследование Зирды не смог организовать должным образом, а в исследовании планеты-спутника железной звезды был слеп и глуп как новорождённый кутёнок. 

Ефремов прямо осуждает приверженцев «коллективного воспитания и образования». Он показывает, что взрослый человек Дар Ветер, оказывается, не настолько широко и глубоко образован, чтобы твёрдо ориентироваться даже в основных моментах истории человечества:

«Но таких героев, которые шли бы на пожизненное заключение в корабле и улетали бы без надежды на личное возвращение, еще не было в истории человечества. Нет, он не прав, Веда укорила бы его! Разве он забыл про безымянных борцов за достоинство и свободу человека в древние времена, шедших на гораздо более страшное — пожизненное заключение в сырых подвалах, на ужасающие пытки. Да, те герои были сильнее и достойнее, чем даже его современники, готовящиеся совершить величайший полет в космос, на исследование далеких миров!»

Какой смысл в излишне строго навязываемой коллективности воспитания и образования, если звёздные экспедиции, как показывает Ефремов, становятся всё более многочисленными, если всё больше будет людей, которые уйдут от Земли далеко-далеко не на пятнадцать-тридцать лет, а на девяносто или сто, фактически утратив большинство надежд на своё личное возвращение на Землю? Люди, родившиеся на космокораблях – уже другие. И таких людей будет ещё больше с каждой новой «звёздной экспедицией».

Последняя глава, названная так же, как и книга в целом – «Туманность Андромеды», замыкает круг повествования первой сюжетной линии. Я приведу только одну, пусть и объёмную цитату – она того стоит:

«Юний Ант окинул Рен Боза скептическим взглядом.

— Вы готовы к дискуссии в любой момент, забывая, что с нами говорит туманность Андромеды с расстояния четыреста пятьдесят тысяч парсек.

— О да! — смутился Рен Боз. — Еще лучше сказать — с расстояния в полтора миллиона световых лет. Сообщение отправлено пятнадцать тысяч веков тому назад.

— И мы видим сейчас то, что было послано задолго до наступления ледниковой эпохи и возникновения человека на Земле! — Юний Ант заметно смягчился.