Ефремов Иван «Туманность Андромеды». Обвинительный приговор коммунистической утопии.

Показывая обратный путь «Тантры» - от Зирды, Ефремов ещё раз «макает» Эрга Ноора. Начальник экспедиции говорит: «чтобы избежать траты горючего» - и это после того, как корабль вился вокруг Зирды столько времени? Вот куда ушло горючее – на ненужные витки вокруг планеты. А планетарное горючее «подъела» ненужная операция по входу в атмосферу и полёту низко над поверхностью планеты. И теперь, спустя декады Эрг Ноор заявляет «чтобы избежать траты горючего». 

А в дальнейшем Иван Ефремов «макает» уже Низу Крит – астронавигатора. Оказывается, астронавигатор не знает точных пределов исследованной землянами области космоса. 

Как по мне, так эти пределы любой астронавигатор должен знать как «отче наш». Ещё на древних картах были области, поименованные «здесь живут драконы». А тут – полёт длительностью десять лет минимум – и астронавигатор не знает таких обычных вещей.

Эрг Ноор рассказывает Низе Крит о тридцать четвёртой экспедиции, в состав которой входил «Парус» - звездолёт, так и не вернувшийся на Землю. Эта экспедиция была осуществлена больше восьмидесяти лет тому назад. Как сказал Эрг Ноор, «Парус» успел послать сообщение, но оно было искажено и принято не полностью – с пробелами. Так что точного смысла «уловить» землянам не удалось и судьба «Паруса» осталась, как поначалу считал Эрг Ноор – и не только он – неизвестной и, скорее всего, трагичной. 

Сам Эрг Ноор, оказывается, родился не на Земле. Вот цитата:

«Тридцать пятая звездная состояла из четырех кораблей. На одном из них моя мать была астрономом. Я родился на полпути к двойной звезде МН19026+7АЛ и тем самым дважды нарушил законы. Дважды потому, что рос и воспитывался у родителей на звездолете, а не в школе. Что было делать! Когда экспедиция вернулась на Землю, мне было уже восемнадцать лет. В подвиги Геркулеса — совершеннолетия — мне засчитали то, что я обучился искусству вести звездолет и стал астронавигатором.». 

В дальнейшем начальник экспедиии упоминает о какой-то сыворотке, которая, по идее, должна была гарантировать женщин от угрозы беременности в условиях длительного космического полёта и бросает такую фразу: «Тогда сыворотка АТ-Анти-Тья еще не могла долго сохраняться. Врачи не знали этого…». 

И это – тридцать четвёртая – тридцать седьмая звёздные экспедиции, каждая из которых продолжалась минимум десяток лет. Итого в среднем триста сорок лет врачи неизвестно чем занимались, но сыворотку, защищающую женщину от угрозы беременности, так и не «отработали» «от начала и до конца». 

А Эрг Ноор, считает, что это он «нарушил законы», причём дважды. Интересные законы в коммунистическом обществе: виноваты одни, а отвечают перед законом – другие.

Ефремов беспощадно показывает все недостатки, которыми, оказывается, отягощены люди «коммунистического завтра». Астроном Ингрид Дитра говорит: 

«— По-моему, мы давно углубились в неизученный район 344+2У. Начальник хотел дежурить здесь сам, — обратилась Ингрид к астронавигатору.

Пел Лин взглянул на счетчик дней.

— Два дня еще, и нам все равно сменяться. Пока не предвидится ничего, что стоило бы внимания. Доведем дежурство до конца?

Ингрид согласно кивнула.» 

Как вам уровень дисциплины на звёздном корабле? «По-моему», «Начальник хотел», «пока не предвидится ничего, что стоило бы внимания». И это – тогда, когда корабль идёт по неизученному району. 

В большинстве случаев – как доказывает сегодняшняя морская практика - командир корабля обязан быть в рубке именно в такие моменты. Ан нет, оказывается, уже не обязан. Всего лишь морской корабль сменился космическим – и уже не обязан. 

Ефремов мастерски нагнетает остроту ситуации, одновременно показывая нам во всей красе и деталях глупость, тупость и непрофессионализм «людей коммунистического завтра»:

«Кэй Бэр разбудил астронавигатора. Тот вскочил и ринулся в центральный пост к приборам.

— Ничего угрожающего нет. Только откуда здесь такое поле тяготения? Для темного облака оно слишком мощно, а звезды здесь нет… — Лин подумал и нажал кнопку пробуждения каюты начальника экспедиции, еще подумал и включил каюту Низы Крит.

— Если ничего не произойдет, тогда они попросту сменят нас, — пояснил он встревоженной Ингрид.

— А если произойдет? Эрг Hoop сможет прийти к нормали только через пять часов. Что делать?

— Ждать, — спокойно ответил астронавигатор. — Что может случиться за пять часов здесь, так далеко от всех звездных систем?..»

Всего лишь ждать. И это тогда, когда корабль идёт в незнакомом, а следовательно – потенциально опасном районе. Три человека ничего не знают, ничего не понимают и предпочитают пассивность активности. А ещё они уповают на других членов экипажа. В полной мере уповают. А сами-то они что представляют из себя, как специалисты? Ничего. 

И Ефремов блестяще убеждает в этом читателя:

«Стало очевидно, что звездолет шел прямо к могучему центру тяготения.

Астронавигатор не решился изменить курс — произведение большого труда и величайшей точности. Пользуясь планетарными двигателями, он тормозил звездолет, хотя уже становилась очевидной ошибка курса, проложенного через неведомую массу материи.».