Егерь

Голова Роден дернулась в сторону, кружка выскользнула из пальцев. Будто в замедленной съемке, он наблюдал, как ее тело летит в сторону шкафчиков со стеклом, как кофе выплескивается из чашки, как трескается фарфор и рассыпается на куски от той силы, которая обрушилась на него. Зафир успел схватить ее за плечо и рвануть на себя. Она ударилась о его грудь и вместе с ним полетела куда-то назад. Дыхание перехватило, боль отразилась во всем теле, заставляя мышцы в судороге сжаться. Они рухнули на пол. Сначала Зафир, а на него Роден. Шкафчики с посудой разнесло в щепки и осколки стали разлетаться по сторонам. Тело Роден засветилось. Этот свет залил все вокруг. Сердце Зафира остановилось. Он почувствовал это. Ощутил, как вопреки всем законам мироздания, он не растворяется в этом потоке энергии, а продолжает существовать. Глухой удар в груди и все стало возвращаться назад. Его вместе с Роден подняло в воздух, его рука оторвалась от ее плеча, осколки кружки собирались воедино, кофе вливался в нее. Роден прижалась губами к кружке. Все вернулось на круги своя. Пространство. Время. Кухня.

– Осторожно!!! – закричал Стефан.

Зафир поднял руку и ответил брату той же монетой. Хлопок. Удар Стефана разошелся рябью по воздуху.

– Она… – еле ворочая языком произнес Стефан. – Она…

– Еще раз поднимешь на нее руку, – не скрывая злобы ответил Зафир, – и я отвечу тебе так, как умею отвечать!

– Она же… – Стефан отпрянул назад, увидев во взгляде Зафира настоящую угрозу. – Питается тобой…

– И ты это увидел?

– Я это почувствовал! – закричал Стефан. – Она тянет из тебя и всего, что ее окружает, энергию!

– Не переживай, Император, – Роден прищурилась. – На тебя покушаться не стану.

– Я тебя не боюсь! А вот он, – Стефан указал на брата, – почему ты… – он перевел взгляд на Зафира, – почему ты позволяешь ей это?

– Это мое дело, не твое, – отрезал Зафир.

– Она опасна!

– Роден не причинит мне вреда до тех пор, пока я не причиню вред ей.

– Моя Тьма многих пугает, Император, – ответила Роден и поставила кружку на столешницу. – Это Тьма, которая способна изувечить или убить, – Роден достала елотку и прикурила. – Те, кто лицезреют, считают меня исчадием ада. Возможно, так оно и есть. Твой брат прав, – она взглянула на Зафира, – ты должен быть осторожен с моей Тьмой.

– Ты ее видишь? – не унимался Стефан.

– Нет. Лицезрением я не обладаю. Зато ее видит Темный, – Роден сбросила пепел, спокойно глядя на побледневшего Стефана.

– Почему ты начал называть себя Темным? – он повернулся к Зафиру.

– Сомери задала мне тот же вопрос.

Роден покосилась на Зафира и тут же отвернулась.

– Сомери тоже показалось странным это имя? – не понял Стефан.

– Оно кажется странным всем, кроме меня и Роден. Интересно, почему?

Взгляд Стефана переместился на Роден.

– Что-то ты притихла, – заметил он. – Обычно тебе есть, что сказать.

– Ты едва не прикончил меня только что, а сейчас спрашиваешь, почему Темный выбрал себе такой позывной? Причем здесь я вообще?

– Раньше я не задумывался о его позывном. Но сейчас… Сейчас, глядя на тебя, Роден Кенигстен, я думаю о том, что есть подвох.

– Еще вопросы? – Роден сложила руки на груди.

– Кто ты такая, черт бы тебя побрал! – заревел Стефан и стукнул кулаком по столу.

– Не смей! – предупредил Зафир.

Стефан отвернулся и посмотрел в сторону выхода.

– Я разыскиваю Сафелию. Если знаете, где она прячется, скажите.

– Сафелия была здесь сегодня ночью, – ответила Роден.

– Что?! – в один голос воскликнули Зафир и Стефан.

– Выглядит она хреново, конечно, – Роден затянулась и выдохнула колечко дыма, – но ей не привыкать.

– Когда она была здесь? – напирал Стефан.

– Незадолго до твоего визита, – Роден сбросила пепел в раковину. – В дверь она не звонила, конечно. Но окно в библиотеке на первом этаже придется заменить. Так же, как и охранную сигнализацию, кстати. Сафелия приносит свои глубочайшие извинения за порчу имущества.

– С ней все в порядке? – Стефан плюхнулся на стул позади себя и потянулся к кружке с недопитым кофе.

– Говорю же, жива она.

– Зачем она приходила? – Зафир настороженно прищурился.

– За материалами дела, конечно, – пожала плечами Роден.

– И ты передала их ей? – зашипел Зафир.

– Безусловно!

– Твою мать, Роден! – Зафир стукнул ладонью по столешнице и отвернулся.

– Ты должен доверять Одеялку так же, как я доверяю ей, – Роден вновь затянулась.

– Как ты ее назвала? – взъерепенился Стефан.

– Ее зовут Лоскутное Одеяло, если ты не в курсе, Император! – гаркнула Роден.

– Да как ты смеешь!!!

– Стоять! – Зафир поднял руку, ограждая Роден полем. – Сядь и успокойся! – обратился он к Стефану. – Немедленно!

– Не знаю, что нарыла Одеялко, – Роден затушила елотку и выбросила бычок, – но наводку по нашему делу она оставила. Родители Мирен Либро. Одеялко сказала, чтобы при встрече с ними я не использовала маску и представилась Егерем, которого отправила к ним Лоскутное Одеяло.

– Значит, она ездила в резервацию, чтобы поговорить с родственниками жертв? – Зафир поморщился. – А как она на них вышла? – не понял Зафир. – Данных ведь нигде нет.