Егерь

– Семь лет назад она вела дело о серии похищений и убийств. Жертвы – молодые суирянки. Красивые были девчонки до того, как он похищал их. В газетах его прозвали «кукольником». Он удерживал девочек в своем логове по нескольку месяцев. Насиловал. Стегал розгами, заживлял раны и снова стегал, пока с них не слезала кожа. А потом он подвергал их пластинации и делал манекены. Выставлял манекены в самых разных местах. Как красивые куклы, они все до одной улыбались. Четырнадцать жертв. Роденика стала пятнадцатой. Она провела с ним два месяца. Он удерживал ее в электромагнитной клетке и энергетическом поле, от которого у нас с тобой остановилось бы сердце. Руки и ноги постоянно в кандалах. Знаешь, как она спаслась?

Зафир отрицательно покачал головой.

– Ногти, – Сова даже усмехнулся. – Он не стриг ей ногти, и они отросли. Пришел ее насиловать. Увлекся. Спустил кандалы. А она возьми, да проткни ему шею. И прямо в артерию угодила. Четко в артерию. Трусом он был. Умирать не хотел. Рану зажал и вызвал службу спасения, – Сова с грустью улыбнулся. – Когда спасатели приехали, он уже истек кровью. А мы нашли Роденику.

Сова умолк.

– А муж ее? Как он погиб? – спросил Зафир.

Сова молчал.

– Как погиб ее муж? – повысил тон Зафир.

– В то время ее муж руководил нулевым отделом, – вздохнул Сова. – Когда Роденика только пришла к нам работать, все и так уже знали, что у них с Мастером роман.

– «Мастер» – это позывной ее мужа? – поинтересовался Зафир.

– Да. «Мастер» и «Егерь» – наша сладкая парочка. Долго они мутили воду, а потом он наконец-то предложение ей сделал. Ходили слухи, что Сомери была против этого брака. Но, нас меньше всего интересовали их скелеты в шкафу. Наоборот, благодаря роману Егеря и Мастера у нашего третьего отдела было негласное прикрытие. Чуть какие проблемы, Роденика не стесняясь просила о помощи, и нулевой отдел никогда не отказывал нам. Они только поженились, когда это произошло. Собирались в свадебное путешествие лететь, но Роденика хотела сперва дело закончить и уж потом наслаждаться браком. Когда она пропала, он места себе не находил. Все искал, землю носом рыл. Никаких следов. Вообще ничего. А потом он сам стал пропадать. То сутки на связь не выходит, то три-четыре дня. Никто не обращал на это внимания. Мы просто продолжали работать над этим делом и искать Роденику. Помню тот день, когда ее нашли. Звонок посреди ночи по сети. В каком-то захолустье поступил вызов в скорую помощь. Бригада приехала на место, а там… В общем, мы быстро собрались и выехали туда. Когда прибыли, едва успели осмотреться. Нулевой отдел нагрянул следом, и история Мастера и Егеря канула в лету.

– Так, как погиб ее муж? – переспросил Зафир, подсознательно понимая, что уже знает ответ.

Сова сжал руки на руле и тяжело вздохнул.

– Я уже сказал тебе, как он погиб. Она проткнула ногтем его сонную артерию.

Зафир отвернулся к окну. Головоломка сложилась. Кукольником был ее муж.

– Что было дальше? – спросил Зафир.

– Посттравматическое стрессовое расстройство, – ответил Сова. – Слова красивые – смысл страшный. Мы не видели ее больше. Потом нам сказали, что у нее совсем крыша съехала. Мать забрала ее из клиники домой. Говорят, Роденика пыталась покончить с собой. Никто из наших не стал ее осуждать за это. Она убила чудовище, которое убило ее.

Зафир потер взмокший лоб.

– Навязчивое состояние, – произнес он. – Ты знал, что они пытались убедить ее в том, чего на самом деле не было? Что она сама нанесла себе увечья и придумала эту историю, не в силах пережить гибель супруга при исполнении?

Сова только усмехнулся.

– Чему здесь удивляться? Сомери прикрывала себя, как могла. Думаю, Роденику не убили только потому, что у нее знатная фамилия. Эмма Уилберри – ее мать – поставила всю Сую на уши, когда дочь пропала. А после того, как ее нашли, сделала заявление, что ее дочь страдает от затяжной депрессии и тяжело переживает утрату супруга, который трагически погиб при исполнении. Как будто и не исчезала Роденика вовсе, – Сова хмыкнул. – Спелись две мамаши. По сей день не разлей вода. Больше о Роденике никто ничего не слышал. Ни фотографий в сети, ни сведений о том, как протекает ее депрессия. Роденика внезапно объявилась спустя два года. Наш отдел приехал на задержание, а там труп и живой свидетель, который утверждал, что его спас наш агент по кличке «Егерь». Дело тут же забрал отдел номер ноль. Потом другие ребята стали рассказывать истории о Егере. Кто-то даже утверждал, что она наш внештатный агент с высшим уровнем допуска и отдел номер ноль закрывает все дела с ее участием. Воочию я увидел ее на тех фотографиях в сети, где вы с ней на похоронах. Она назвалась Роден Кенигстен. Тогда я не понял, зачем она так странно заявила о себе. Потом объявление о вашей помолвке, – Сова вновь повернулся лицом к Зафиру. – История вроде как повторяется, понимаешь? Начальник нулевого отдела и Егерь. Вот только надеюсь я, что ты не Эстет, Темный.

– Я не Эстет. А вот тебе стоило рассказать мне эту историю, как только ты увидел те стихи.