Егерь императрицы. Гвардия, вперёд!

— Можно! — уверенно кивнул головой Афанасьев. — Мы и так и эдак покумекали с ребятками. Вполне себе такое возможно. Ну, повозиться, конечно, придётся, те же полозья к станинам крепя. Сами полозья выделать тоже весьма непросто, и времени на то совсем мало. Но ведь их можно и готовыми выкупить — или у местных, или втихаря у интендантов с чужих полков. А уже потом стальной полосой понизу обить и крепить к станинам. Мы на скорую руку один фальконет уже пробно на санный ход поставили, так даже и одна лошадь его вполне себе везёт.

— А что, это мысль, — покрутив в голове сказанное, задумчиво проговорил Рогозин. — Тогда у нас и с полсотни коней ещё для смены высвободится. И скорость движения у кухонь мы серьёзно поднимем. Здравая мысль, Алексей Петрович, — посмотрел он на полковника. — Ещё бы, конечно, коней немного прикупить, тогда бы вообще красота была!

— А где санный инвентарь и коней выкупить сумеете? — спросил его Алексей. — Везде ведь в таком нынче особо нуждаются.

— Да вы за это не беспокойтесь, господин полковник, — хитро улыбнулся интендант. — Главное это деньги иметь. Ещё чтобы тебя знали и доверяли тебе нужные люди. Не за себя ведь печёмся, за общество.

— Ну-ну, — хмыкнул Лёшка. — Только вы уж осторожнее, Александр Павлович. Ну да не мне вас учить. Так, ладно, по деньгам вот что я скажу. Нам причитается премия в полторы тысячи рублей за отбитую у беслы крепостную казну. Понятно, что там серебра и золота на гораздо большую сумму в ней было, ну да ладно, начальство нам его столько выделило, значит, ему виднее. Можно поделить эти премиальные на всех, и тогда каждому примерно по рублю достанется. Можно дрязги устроить и считать, кто большее геройство проявил, когда крепость отбивали, а кто и вовсе только недавно к нам с других полков перевёлся и вообще не достоин даже того рубля. Всех больше тогда Дозорная рота может выступать с первой стрелковой капитана Бегова, ну и егеря из отборного стрелкового плутонга. Как вы, Тимофей Захарович, Иван Ильич, будете претендовать на бо́льшую долю?

— Алексей Петрович, ну что нам этот лишний рубль? — сказал со вздохом Осокин. — Вон перед самым Рождеством за Измаил егеря внеочередное полугодовое жалованье получили, а ещё и обычные четвертные выплаты. При деньгах, поди, все в полку. Может, ну её, эту премию нам делить, а? Передать все деньги Александру Павловичу, он человек опытный, сам лучше всех знает, куда их потратить. Вон тех же коней, полозья, повозки, ременную сбрую для перехода выкупит. Да мало ли чего надо? Не против, господа? — повернулся он к офицерам.

— Не против, конечно, пусть берёт в работу! — загалдели те.

— Ну, значит, так тому и быть, — кивнул Егоров. — Вот тебе, Павлович и решение всех вопросов. Хватит тебе полторы тысячи?

— Хва-атит, — махнул тот рукой, — небось, и останется даже. Потом, в Николаеве отчитаюсь по деньгам, господа.

— Так, хорошо, неделя времени всем на сборы, — подвёл итог совещанию Егоров. — За день до выхода проверяем, кто и как к нему подготовился, сутки на устранение недостатков — и двадцатого на рассвете начинаем движение. Тимофей Захарович, ты своего заместителя, поручика Воронцова, с сегодняшнего дня с роты отпусти, ему ещё временный конный эскадрон нужно сколачивать.

Неделя пролетела в великой суете. Дело нашлось каждому. И вот двадцатого января, на рассвете, длинная полковая колонна начала выстраиваться головой на восток. Вперёд по хорошо набитому тракту ускакал полуэскадрон во главе с поручиком Воронцовым. Остальные конные егеря, разбитые на десятки, встали с боков и тыла. Отец Валентин прошёл всю колонну с молитвами, благословляя служивых на долгий путь.

— Пошли-и! — разнеслось по стоящим в строю рядам, и, качнувшись, роты затопали сапогами по плотно утрамбованному снегу.

Сначала шёл первый батальон, за ним катили сани лазарета, вот проехали интендантские санные повозки, а следом за ними — десять поставленных на полозья полковых орудий. Далее дымящие трубами полевые кухни, со скрипом прокатились сани с офицерским и артельным скарбом, а вот и огромные грузовые сани с добром оружейников и пионеров. Ехали провиантские, фуражные, пороховые повозки, и только потом, пропустив всю эту нескончаемую махину, пошёл второй батальон Дементьева.

— Южаков, а ты чего это в конные егеря не просился? — спросил идущего рядом товарища рябой Тихон. — Кучерский сын вроде, лошадей, знаю, любишь. Мог бы сейчас в седле, как эти вон, сидеть, — кивнул он на скачущий справа по обочине десяток. — Топать бы сейчас своими ногами не пришлось.