Егерь императрицы. Гвардия, вперёд!

— Это да-а, — кивнул тот. — Далековато же нас забрасывают, с крайнего юга империи да на самый её север, в карельские леса. Ну ничего, и там люди живут. Говорят, Суворов с десяток крепостей успел в Финляндии заложить, а каждая потом предместьями обрастает и со временем городом становится. Всё хорошо будет. Может, и санным путём зимой их уже заберём.

— Ох, не знаю, навряд ли, Сергей, — покачал головой Егоров. — Ну чего их в необжитое тащить, и так только ведь с Буга заехали. Вы смотрите с Милицей, конечно, сами, но я так думаю, что мои пока в усадьбе жить останутся.

Чтобы срезать путь, поехали через Мосальск, и уже за ним, на полпути к Смоленску, на ухабах разбитой дороги у кареты отлетело колесо. При тщательном осмотре оказалось, что на задней оси образовалась приличная трещина.

— Нам бы, Никита, до Смоленска только добраться, а уж там основательно её сможем починить, — проговорил Алексей. — А если временно пока это колесо установить?

Вестовой поднял глаза на полковника и огорчённо покачал головой.

— Никак невозможно дальше ехать, ваше высокоблагородие. Тут даже не в колесе дело — колесо что, это мелочь. Ось меня всех более заботит. Наденем мы на неё колесо, а через версту там всё обязательно рассыплется и заклинит. Надобно к хорошему кузнецу ехать, а лучше бы сразу в каретную мастерскую. Может, мы с ребятками её снимем с кареты, да и свезём в Мосальск, пока далеко от него не отъехали, а потом с мастерами сюда приедем и прямо здесь, на месте починим?

Делать было нечего, и скоро все, включая и господ офицеров, налегли на длинные шесты-рычаги. Карету немного приподняли, поставили её на большие чурбаки, закрепили, и после долгой возни освободили треснутую ось из крепежей. Уже в сумерках три всадника со вьючными лошадьми ускакали в сторону города, а путники в это время разбивали лагерь у речки Угра. Голь на выдумку хитра: надёргав из хвостов лошадей волос и смастерив самодельные крючки из присутствующей в карете стальной проволоки, трое оставшихся егерей с азартом удили рыбу. Скоро в большом котле варилась сорожка, плотва, уклейка и прочая рыбная мелочь. Для вкуса закинули ещё с десяток ершей и пару подлещиков. Несколько пойманных на кузнечиков довольно крупных голавлей завернули в лопухи и потом зажарили на углях.

— А хорошо-о, — потянувшись, проговорил Гусев. — Ни тебе построений и пушечной канонады, ни тебе этих штабных бумаг и докладных реляций. Костерок потрескивает, в реке вон рыба плещется. Тепло и сытно. Ещё бы комары не кусали, — и хлопнул себя по лбу. — Хоть с башкой в костёр лезь, окуривайся.

— Борис, много комаров — к чему это? — крикнул стоящему в зарослях камыша сержанту полковник.

— Так к теплу и дожжику, вашвысокоблагородие, — откликнулся егерь. — У нас в деревне говорили: много комаров — готовь по ягоду коробов. А ещё примечали, коли много комаров, то земляники много будет, ну и овса добрый урожай.

— Земляника это хорошо, овёс и тепло тоже неплохо, а вот дожди — не очень, — поёжился Егоров. — Дожди нам пока совсем даже ни к чему.

— Есть, есть, крупная! — воскликнул Аникеев. — Братцы, помогай, а то сорвётся!

Рыбаки кинули свои удилища и бросились к Борьке. Скоро пламя костра освещало прыгающего в траве крупного леща.

— И правда ведь земляники много, — пробормотал Егоров, обходя поутру полянку у лагеря. Сладкие, красные, ароматные ягоды так и таяли во рту. Поднявшееся над верхушками деревьев июльское солнце начало припекать, роса высохла, и от утренней прохлады не осталось и следа. Со стороны реки слышались весёлые крики и плеск купальщиков.

— Ваше высокоблагородие, вы бы окупнулись, — крикнул подходящему командиру Аникеев. — День-то сегодня такой — только и купаться!

— А какой сегодня день, Боря? — спросил заинтересовавшийся Гусев.

— Так Агафены Купальницы, Сергей Владимирович, — ответил тот. — Вода нынче особое здоровье даёт купальщику, ну и травы тоже в самой силе. У нас в деревне в этот день завсегда купались и стар и млад, и зверобой с матрёшкой для чая заготавливали.

— Пошли тогда в речку, Серёга! — скидывая порты, кивнул на реку Алексей. — Баб и девок нет рядом, можно и нагишом. За мной! А-а-а! — С криком, словно мальчишка, он понёсся к воде и с разбега прыгнул на глубину. — Ох, хороша водица! — вынырнув и отфыркиваясь, проговорил он в блаженстве.

— Гой ты, Русь моя родная,

Хаты — в ризах образа…

Не видать конца и края

Только синь сосёт глаза….

— Чего-о? — спросил вынырнувший рядом Гусев.

— Хорошо, говорю, водица как парное молоко, — ответил Лёшка и, подняв волну, с фонтаном брызг поплыл вразмашку к берегу.

Никита вернулся на следующий день с починенной осью.

— Рубь и два гривенника пришлось в кузне отдать, ваше высокоблагородие, — доложился он полковнику. — Торговались знатно. Сначала вообще два с полтиной запросили за работу, но ничего, потом скинули. Говорят, всё надёжно сделали, можем ставить.