Егерь императрицы. Гвардия, вперёд!

— Алексей Петрович, вот тут вот в отдельную подшивку всё по каждому нашему делу сведено, — положил перед Алексеем на стол стопу канцелярских журналов Ёлкин. — Мы ведь как знали с Кузьмичом, перед посевной большую ревизию во всех хозяйствах учинили. А тут ещё удачно и Олег Николаевич приехал, помог нам всё просчитать и воедино свести. Будем прямо сейчас отчёт каждый держать, или когда вы уже всё поглядите?

— Я-то, конечно, всё посмотрю, — кивнул Алексей, — а пока вы вкратце, в пяти-шести предложениях, общее каждый по своему делу скажите. Прибыльное, доходное ли оно, есть ли куда развиваться, или уже всё, край и дальше некуда, до самого предела дошли. Может, какие-то предложения у вас будут? Давайте-ка мы с механической мануфактуры, или как Курт Оттович гордо её называл, — с механического завода начнём.

— Архип, говори! — толкнул сидящего на скамье крепкого, конопатого, ещё молодого мужика Ёлкин. — Да не мнись ты и не стесняйся!

— Ну что сказать, — стиснув в руках свою суконную шапку, пробасил тот, — ума-разума на новое у нас, конечно, шибко не хватает. Всё то, что было при Оттовиче, так и осталось. Ничего нового измыслить пока не могём. Каретная мастерская даёт хороший доход, заказы к нам аж с самого губернского города идут, потому как Курт Оттович подвеску хитрую придумал, которая мягкий ход сработанным у нас повозкам даёт. Ну, там ещё эти пластины, с особым изгибом которые…

— Архип, ты бы не лез в эти дебри, тебе же говорили, коротко, самое главное скажи. Чего сейчас делаешь, чего ещё для улучшения надо? — оборвал главного механика Ёлкин.

— Кузню нужно перестраивать, — встрепенулся тот, — мала она уже. И большой молот, как на фабриках, с водяным приводом нам нужен. Потому как, бывает, большую деталь проковать требуется, а вручную это — ну никак. Вот и везут её в Калугу, на казённый завод, а это ведь большие деньги. Когда пять лет назад стволы ружейные задумали тут сверлить, даже кое-какие приспособы сладили. Станок вот только осталось прикупить и начинать, но без Курта Оттовича я уже точно не решусь на такое, — вздохнул Архип. — Очень это дело сложное и тонкое. А так мы всё больше одним ремонтом заняты. Из поместья нам всякое приносят, ну и со всего уезда тоже, конечно, везут. Доход вроде небольшой приносим.

— Тысячи полторы чистого годового, — кивнул Лазарев, — но раньше и больше трёх даже было. Вдвое он упал, потому как хозяин грамотный для всего этого дела нужен. Это я не в укор Архипу, конечно. Он-то как может старается.

— Да-а, хозяин, — вздохнул Алексей. — Где же его взять-то такого? Грамотных механиков на казённые или большие частные заводы с руками и ногами отрывают. Иноземцев сманивают. Жаль, мало вам, Архип, с Куртом Оттовичем вместе поработать довелось. Глядишь, ещё бы лет пять — и сами потом смогли бы новое производство развивать. Ну ладно, что уж тут говорить. Давайте следующий.

Старший маслобойни Игнат, смуглый, хмурый, коренастый мужик, был краток.

— Семечко давим с конца сентября по май месяц. Потом, как оно заканчивается, встаём на ремонт и на всякие доделки до начала нового сезона. Работа отлажена, нареканий никаких нет. Если расширяться, то надобно жаровню увеличивать, пре́ссы новые ставить, фильтровальную. А так и это всё, что сейчас есть, с урожаем пока справляется.

— Пять сотен десятиведёрных бочек вырабатываем, — кивнул Лазарев, — с разным отжимом и с очисткой-фильтрованием, смотря кому и для каких нужд. На масло ряд на год вперёд уже у нас есть. Санным путём в Калугу, а уже оттуда потом по Оке в разные концы страны оно вывозится. Подсолнечное это масло, самое доходное наше дело, чистыми двадцать пять тысяч рублей дохода приносит.

— И больше бы могли, Алексей Петрович, но тогда расширять посевные и сам маслобойный заводик нужно, — вставил своё Елкин. — А пока вот так.

Дальше доложились по выделываемому из картофеля крахмалу, мукомольному делу, посевным злаковым культурам, птичнику и прочим хозяйским делам.

— Земли-то у нас хватает, Алексей Петрович, — подвёл итог всему сказанному Ёлкин. — С покупкой Покровки много десятин пахотной прибавилось. И ещё есть куда расти, ежели болотину осушить. С переработкой урожая вот только вопросы появляются. Мельница наша ветряная не справляется уже. Если мы раньше и чужое зерно на помол брали, то теперь чаще всего отказываем, своё бы успеть переработать. У новых сортов ржи и пшеницы урожайность больше, а с переходом от барщины на оброк и с раздачей в аренду всех пахотных клиньев крестьянам она ещё сильнее возросла. У них теперь интерес как бы заработать больше появился. Стараются, а тут и мы им то семена, то инвентарь какой подкидываем. Ну вот и всем с того хорошо. А с переработкой надобно что-то решать.

— В Государственном заёмном банке у нас восемьдесят пять тысяч, Алексей Петрович, сейчас лежат, — доложился Лазарев. — Проценты, конечно, там совсем небольшие капают, всего-то пять годовых, но это ведь куда лучше, чем они просто в кубышке останутся. Ежели вдруг расширяться задумаете или построить чего-нибудь серьёзное, то всегда на них можно рассчитывать.