Егерь императрицы. Гвардия, вперёд!

— Пойдём мы посты, что ли, проверим с Сергеем и Фёдором, — подхватив с полога штуцер, проговорил Алексей. — Недолго, недолго, — ответил он, опережая вопрос Катарины. — Вы тут тоже особо не засиживайтесь и глядите, без нас Авдотью не обижайте, — кивнул он на статную супругу Лужина.

— Ну что вы, Алексей Петрович! — засмущалась та. — Никто меня тут не обижает. Все ведь вокруг свои.

— Идите уже на свою проверку, — махнула рукой Катарина, — нам тут прибраться нужно, а вы над душой стоите.

— Фёдор Евграфович, ты давай-ка своих посмотри и секреты проверь, — распорядился Егоров. — Серёж, на тебе внешнее кольцо караульных будет. А я пойду посмотрю, как там табун на выпасе сторожат.

Многие артели уже поужинали, и егеря устраивались спать на растянутых пологах, укрывшись шинелями. Сверху не капало, и выставлять палатки смысла никакого не было.

До Елисаветграда полк дошёл за шесть суток, здесь людям и лошадям дали два дня отдыха и продолжили движение в сторону Черкасс. Путь этот занял четверо суток. Далее дорога лежала вдоль правого берега Днепра на Киев. Сто шестьдесят вёрст прошли менее чем за семь дней неспешным ходом. Теперь можно было отдохнуть и основательно поправить все те неполадки, которые вылезли в дороге.

— Мне нужно не менее четырёх дней, Алексей Петрович, — заявил Рогозин на малом совете. — Киевское и Черниговское наместничества весьма богатые, война их особенно не коснулась, так что на закупке провианта и фуража можно хорошо сэкономить. Всё равно ведь все деньги на прогон полка до Санкт-Петербурга истратятся, так хоть закупимся наперёд побольше. Треть повозок в починке к тому же ещё нуждаются, котёл на одной кухне надобно запаять, да и так, по мелочи. Всегда ведь так — пока готовишься к дороге, всё вроде у тебя в порядке, а сотню вёрст пройдёшь, где слабо и тонко, вот там всё и рвётся. Егерям опять же передышка нужна, обувку оглядеть и поправить, мундиры подштопать, ну и в банях отмыться.

— Ну, значит, четыре дня, — согласился со своим главным интендантом Егоров. — Я, Александр Павлович, вас пока оставляю. Мы завтра с Сергеем Владимировичем свои семьи повезём в поместье, а уже потом нагоним. Полковая казна и все прогонные документы у полковника Милорадовича. Маршрут движения, путевые отрезки и места отдыха — всё определено, так что особых трудностей в пути не предвижу.

— Да а какие трудности? — пожал тот плечами. — Лишь бы серьёзных поломок в обозе не было, чтобы зазря не простаивать. Но так-то у нас и запасные повозки, и подменные лошади имеются. Погода только бы не подвела. Вон как пока с ней нам везло. Два дня лишь дождик пролил, и то потом быстро всё выветрило. Езжайте, Алексей Петрович, сами мы со всем справимся.

Двадцать пятого мая две дорожные, крытые чёрной кожей кареты в сопровождении пятёрки верховых егерей, гонящих с собой сменных коней, выехали из Киева в сторону Чернигова. Переправившись в городе через Десну, небольшая колонна взяла по малому тракту на Брянск, а потом по Московской дороге на Сухиничи. Все места были Алексею знакомые, сколько раз за эти два десятка лет он их тут уже проезжал. В первый раз в далёком семидесятом, а потом был Кагул и двадцать два года в егерях.

Глава 11. В поместье

— Папа, папа, а мы к тётушке заедем или она нас в деревне будет ждать? — волновалась двенадцатилетняя Настя. — Мальчишки-то её уже и не помнят, а я вот не забыла. Тётя Аня, она очень добрая! Мы с ней опять кукол наряжать будем.

— Заедем, — кивнул Алексей, — обязательно. Вон уже и пригороды Козельска показались.

Уездный город ни в чём не изменился: такие же пыльные и кривые улочки, стайки босоногих мальчишек да сонные прохожие, глазеющие на скачущих верхом военных и громыхающие по колдобинам кареты.

Вот и приметный дом отставного полковника Ляпина. Аникеев, соскочив с коня, бросился к двери и заколотил по ней кулаком. Из соседних домов выглядывали любопытные обыватели, с каким-то испугом глазея на военных.

— Иду, иду! — послышалось из-за двери. — Кого там принесло?

Стукнул внутренний засов, и в открывшуюся щель выглянул пожилой смотритель.

Сержант отступил в сторону, освобождая проход Егорову.

— Харитон Матвеевич, ты ли это? — подойдя ближе, спросил тот старика.

Смотритель открыл шире дверь и пристально вгляделся в полковника.

— Ляксей Петрович! — воскликнул он, наконец его признав. — Ох я и дурак старый! Где же мои глаза! Проходите, проходите, — засуетился он, отступая внутрь дома. — Ох, радость-то какая! Гла-ашка! — крикнул он вглубь. — Подь сюда быстрей, ро́дный брат хозяйки с войны приехал!

— Харитон Матвеевич, а Анна Петровна где? — спросил его Алексей. — Неужто опочивать изволит? Так уже обед вроде?