Егерь императрицы. Гвардия, вперёд!

— Поможете нам — останетесь живы! Это я вам обещаю, — перевёл стоящий с ним рядом. — Обманете — умрёте страшной смертью. Верите мне? — и он вынул из-под сетки длинный кинжал.

Телега с двумя грязными мужиками заехала по южной дороге в пригород Варшавы в обеденное время. Стоящие на посту жолнёры, ожидающие смены, мельком взглянули на жерди и спросили, куда их везут.

— Pan Józef kazał nas zaprowadzić na most[13],— равнодушно пожав плечами, ответил один из ездовых. — Tam chcieli punktować rzędami, tak jak przed wałem[14].

— Неужто генералы думают, что русские смогут к мосту пробиться? — спросил тот, у которого при себе было длинноствольное старинное ружьё. — Вон тут сколько всего для обороны настроили.

— Я не знаю, мы люди маленькие, сказали везти, вот мы и везём, — ответил Ходкевич. — Мне вообще не повезло, подручный немой, — кивнул он на сидящего с вожжами в руках товарища. — Не поговоришь даже. Да и вкружную погнали, выезжали-то с того, который у ручья, прохода. Потом вот сюда по объездной дороге порожними отправили. Даже поесть не успели, в животе гул, как будто с костёла колокола звонят.

— Мы и сами ещё не обедали, — вздохнул тот караульный, у которого при себе была длинная пика. — Езжайте, проезд тут нам не загораживайте, совсем скоро конный разъезд здесь проскачет.

Телега въехала за вал и покатила в сторону видневшихся вдалеке предместий.

— Батарея у реки, — тихо бормотал правящий лошадьми Лужин. — Четыре пушки. А вот новые линии частокола у второго вала. Похоже, там и ров глубокий выкопан.

— Тихо, Евграфович, — прошептал Ходкевич. — Прими правее, похоже, тот самый конный разъезд едет.

Неспешным аллюром со стороны предместий приближалась пара десятков улан. Всадники равнодушно окинули взглядом телегу с двумя грязными мужиками и проскакали дальше.

У второго вала, за которым виднелись жилые дома, телегу даже не остановили. Один из караульных только что-то вопросительно крикнул, Ходкевич махнул рукой, показывая на город, и она вкатила в предместье Варшавы — Прагу. Медленно передвигаясь по улице вдоль реки, переодетые егеря крутили во все стороны головами, примечая возводимые горожанами баррикады. Смотрели на устраиваемые предмостовые укрепления с установленными на них пушками и на насыпные валы.

Пожав удивлённо плечами, работающие у моста выгрузили из телеги жерди, и пустая телега покатила дальше.

— В свой проезд нам, Сёма, нельзя возвращаться, — тихо проговорил Лужин. — Там телегу и лошадь караульные могут припомнить. На южной дороге мы уже были и всё там видели. Поехали к тому проходу, что у ручья. Заодно и оглядимся.

На этом проезде чуть не случилась беда. Один из караульных жолнёров оказался односельчанином связанного в лесу обозного и с удивлением разглядывал чужих людей на знакомой ему телеге.

— А почему не Яцек правит? — кивнул он на сидящего с вожжами в руках Лужина. — Я его вот позавчера на ней видел.

Только благодаря хладнокровию и изворотливому уму Ходкевича удалось избежать беды.

Семён оглянулся по сторонам и поведал, что у Яцека и Марека большие неприятности.

— Мало того, что упились в замостовой харчевне, так их ещё и в краже лошадиной сбруи с конюшни заподозрили, — приглушённо, но так, чтобы слышали окружающие, врал егерь. — А время-то ведь нынче непростое, панове! Сейчас-то они в холодной сидят, а там уж и не знаю, как с ними дальше будет. Пока вот нас на эту телегу посадили.

— Да нет, не мог Яцек чужое взять, — удивлённо покачал головой жолнёр. — Он же увалень, такой же дурковатый, как твой дружок, — кивнул он на Лужина. — Наговор это!

— Вот и я так думаю, — согласился с ним Ходкевич. — Разберутся, небось, власти, не накажут невинного.

— Вот дела, вот Яцек! — покачал головой караульный. — Надо будет попробовать попросить за него. Так-то он мне роднёй через жену приходится. Ладно, проезжайте быстрей, а то скоро уже темнеть начнёт. Пока это вы жердей нарубите, да пока обратно с ними вернётесь, а там и ночь настанет. А то поговаривают, наши конные разъезды в окрестностях пару раз на чужаков натыкались и с ними даже перестрелка была. Так что вы осторожнее.

Семён толкнул в плечо Цыгана, и тот хлестнул вожжами лошадь. Скрипя и гремя колёсами, телега покатила в сторону темнеющего леса.

— Ну, Семён, тебе бы на ярмарке в балагане народ веселить, — проговорил, выдыхая, Лужин. — Я уж подумал, всё, конец нам пришёл. Даже рукоять пистоля за пазухой нагрел. А ты эдак спокойно с ними, по-свойски. Молоде-ец.

— Ага, спокойно, я аж взмок сам, — проговорил хрипло Ходкевич. — Вот ведь, чуть-чуть было не влипли!

— Хорошо всё, Семён, теперь-то они нас уже просто так не возьмут, лес рядом, — кивнул на приближающуюся опушку Лужин. — Спокойно заехали вглубь — и поминай дальше как звали. Главное, мы по внутренним укреплениям из конца в конец проехали, теперь только бы не забыть ничего и всё на бумагу перенести.

Глава 10. Гвардия, за мной!