Египет в канун экспедиции Бонапарта (1776-1798)

/134/ В субботу Хасан-паша, Исма'ил-бей, Хасан-бей и остальные эмиры отправились в район ал-Басатин. В эту ночь, а это ночь на воскресенье, вот что произошло с одним из служилых, по имени Исма'ил Кашиф Абу аш-Шарамит, в его [собственном] доме, который находится в переулке в квартале ал-Химайа[629], — он был убит своими мамлюками. Причиной тому, как мы слышали, явилось то, что Исма'ил Кашиф ущемлял права своих мамлюков. Располагая некоторым количеством владений, он все это отписал на имя своей жены, не предусмотрев ничего для своих двух мамлюков. Исма'ил Кашиф был одним из самых жестоких и злых тиранов среди кашифов Мурад-бея. Когда последовало предупреждение относительно мухаммадитов, он отправился к Исма'ил-бею. Тот, встретившись с ним, прогнал его, приказав никуда не отлучаться из своего дома. По возвращении к себе Исма'ил Кашиф послал в дар Исма'ил-бею двух лошадей наилучшей породы, на одной из которых он сам ездил, вторая же лошадь принадлежала его мамлюку. Послав этих двух лошадей в дар Исма'ил-бею, он рассчитывал тем самым добиться его благосклонности. Мамлюк — владелец лошади — отсутствовал в это время по делу. Когда он возвратился и не нашел своего коня, то справился о нем у своего хушдаша, — тот ему рассказал о положении дел. Мамлюк вошел к своему хозяину, обратившись к нему с вопросом. Исма'ил Кашиф накричал на него, обругал его, и мамлюк вышел обиженным. Он подсел к своему товарищу, и они стали говорить о том, что от своего патрона они не видели ничего, кроме обид, не видели ничего хорошего, не слыхали ни одного приятного слова, а вот поместья он отписал своей жене, не было нам от него добра в прошлом и нечего ждать этого от него и в настоящем. Охваченные яростью, они после ужина вошли к Исма'ил Кашифу и убили его. Жена его, находившаяся наверху, подняв крик, спустилась к ним, они и ее убили, а также и ее невольницу. Соседи услыхали вопли, явился вали. Мамлюки стали стрелять в него из ружей, а затем, проникнув в соседний дом, бросились бежать. Их преследовали до тех пор, пока не схватили. Их убили у входа в переулок. По этому поводу распространилось много слухов и толков.

В упомянутое воскресенье приехал гонец от паломников, который сообщил, что бедуины преградили паломникам дорогу в Медину, что между ними в течение семи дней шли бои, что амир ал-хаджж ранен, а большая часть его свиты перебита, хазандар также убит и погибла почти треть паломников. По своему обыкновению, бедуины разграбили большую часть каравана.

В понедельник ага ездил по городу, а находившиеся впереди него глашатаи провозглашали, что Ибрахим-бей и Мурад-бей впали в немилость султана, что они подлежат изгнанию, но все остальные скрывающиеся или [просто] отсутствующие [эмиры] могут без каких-либо опасений явиться или приехать, так как им обеспечивается полная безопасность. Те же, кто является их (мятежных эмиров) сторонниками и заступается за них, — пусть пеняют на себя. Тогда же корабельщики переправились на западный берег [Нила] и возвели там укрепления. Что же касается эмиров Верхнего Египта, то они высадились из барок на сушу, пустив суда плыть своим путем. Сами же они отошли к пирамидам.

Во вторник оповестили всех имеющих отношение к алда-шатам и всех находящихся в крепости, что они должны явиться в свои подразделения, чтобы участвовать в военных действиях. Это вызвало неудовольствие людей. Они стали прятаться по домам, переодеваться под факихов и слушателей [ал-Азхара]. Причиной тому — отсутствие средств на военные нужды при невозмещении расходов. Несостоятельные не знали, откуда достать средства на собственное пропитание во время военных действий и как прокормить семью во время своего отсутствия. Их ожидали лишь муки голода, холода, печаль разлуки и затруднения.