Читаем Египет в канун экспедиции Бонапарта (1776-1798) полностью

Шейх Сулайман не был женат. Под конец жизни он носил одежду аскета, облачился во власяницу — тайласан[744]. Головной убор он носил из шерсти. Прослыл он благочестивым подвижником, всегда посещал усыпальницы шейхов и святых. Так он жил, пока не умер 11 [зу]-л-ка'да этого года (23.VII.1790).

Умер наидостойнейший имам, выдающийся и благочестивый ученый, всецело отдавший жизнь науке, довольствовавшийся очень малым — суфий шейх 'Али ибн 'Омар ибн Наджи ибн Фунайш ал-'Ауни ал-Михи, шафиит, слепой. Он уроженец Танты — родился он в Михе — одной из египетских деревень, где обосновался его дед, ставший старостой этого селения. Дед его был бедуином племени Бани ал-'Уна, широко известном в ал-Бухайре. Его дед женился в том же селении. Шейх 'Али, усвоив Коран, приехал в мечеть ал-Азхар, где обучался у некоторых /184/ чтецов Корана, изучал науки у шейхов того времени.

Приехав [затем] в Танту, он обосновался здесь. Вел он занятия в мечети, что по соседству с гробницей Сиди Ахмада [Бадави]. Своим слушателям он приносил пользу, дела его шли хорошо, так что он стал главой местных улемов. Большинство чтецов Корана этого города обучались у него. Он был превосходным факихом, весьма искусным чтецом Корана. Обладал он великолепной памятью, запоминая все поразившее его при изучении. Был он занимательным собеседником и очень красноречивым. Он отличался скромностью, смирением, вел суровую жизнь, полную воздержания.

Шейх 'Али приехал в Каир в мухарраме этого года, затем возвратился в Танту, и 22 раби' I этого года (10.XII.1789) он умер, проболев недолго. Похоронили его рядом с могилой Сиди Марзука, происходившего из Аулад Гази, — в гробнице, возведенной им еще при жизни, — да будет милостив к нему всевышний Аллах!

Умер достойнейший, высокоодаренный избранник поэзии, образованнейший человек знатного рода, благородный и высокородный Касим ибн 'Ата'аллах ал-Мисри, литератор.

Он родился в Каире, здесь вырос, изучал науки и искусство у некоторых современников. Он усвоил ал-Малаху, ал-Алфийу и другие [тексты]. Он прославился и как поэт, писавший тауших[745] и заджали[746]. Вначале он был известен как автор заджалей, и в этом стал непревзойденным для своего времени. В поэтической импровизации он не знал себе равных. Что же касается хронограмм, то в этом он достиг предела совершенства и при этом безыскусственности, он составлял их без каких-либо затруднений. Шейх сейид ал-'Идарус — да будет милостив к нему всевышний Аллах! — поражался Касиму ибн 'Ата'аллаху и говорил о нем: “Он из тех, кого вдохновляют и наставляют джинны”. Из его редкостных вещей — сочиненные им два бейта в связи с наступлением Нового года. Оба они содержат тридцать шесть хронограмм. (...)

/187/ [Шейху Касиму] принадлежат касыды, небольшие стихотворения, хвалебные оды, панегирики, мувашшахи, заджали, хронограммы в неимоверном количестве, не поддающиеся учету. Некоторые из них мы привели, те из них, которые он составил в честь прославляемых им лиц, и в том числе маздуджу, в которой он воспел эмира Ридвана — катходу 'азабов — ал-Джилфи, и мувашшахи, известные среди литературных деятелей и среди певцов, а таких стихотворений очень много. (...)

/188/ Касим ибн 'Ата'аллах умер в пятницу 5 шаввала этого года (18.VI.1790). Да будет милостив к нему всевышний! (...)

Умер один из известных купцов, высокочтимый Хаджи Ахмад Ага ибн Мулла Мустафа ал-Малтили. Он принадлежал к числу знатных и известных купцов и наиболее именитых и уважаемых господ. Он был главой в своей области и отличался преданностью своим приближенным и друзьям и всем тем, кто зависел от него. Был он человеком скромным, почитаемым своими соплеменниками. Хаджж Ахмад умер в среду 22 [зу]-л-ка'да этого года (3.VIII.1790) — подобного ему не осталось.

Умер наш друг, выдающийся своим красноречием оратор, литератор Хусайн ибн Мухаммад, известный по прозвищу Дарб аш-Шамси. Он один из братьев Хасана-эфенди. Происходят они из почтенной и благородной семьи, занимающей видное положение. Хусайн ибн Мухаммад был редким явлением своего времени по красноречию и любознательности. Он не лишен был остроумия и в разъяснениях богословского характера; был он также силен в вопросах врачевания. Отличался приверженностью к погоне за диковинками.

Зрелости он достиг в Каире. В прошлом он по временам преуспевал, до тех пор пока 'Али-бей в [11]82 (1768-9) году не выслал его вместе с другими братьями из Каира. Он сослал их в Хиджаз. В [11]87 (1773-4) году они возвратились, но Хусайн ибн Мухаммад уже не сумел занять прежнего видного положения. Проболев около двадцати дней, он умер в рамадане этого года (15.V. — 13.VI.1790). Молитву над ним свершили в молельне Аййуб-бея и похоронили [в гробнице] его предков. От него остался сын Хасан Чорбаджи, живущий и поныне. Да благословит его Аллах и да смилостивится над его предками!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Споры об адмирале Колчаке не утихают вот уже почти столетие – одни утверждают, что он был выдающимся флотоводцем, ученым-океанографом и полярным исследователем, другие столь же упорно называют его предателем, завербованным британской разведкой и проводившим «белый террор» против мирного гражданского населения.В этой книге известный историк Белого движения, доктор исторических наук, профессор МГПУ, развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Как произошел переворот 18 ноября 1918 года в Омске, после которого военный и морской министр Колчак стал не только Верховным главнокомандующим Русской армией, но и Верховным правителем? Обладало ли его правительство легальным статусом государственной власти? Какова была репрессивная политика колчаковских властей и как подавлялись восстания против Колчака? Как определялось «военное положение» в условиях Гражданской войны? Как следует классифицировать «преступления против мира и человечности» и «военные преступления» при оценке действий Белого движения? Наконец, имел ли право Иркутский ревком без суда расстрелять Колчака и есть ли основания для посмертной реабилитации Адмирала?

Василий Жанович Цветков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза