Египет великих фараонов. История и легенда

Согласно «Египетекому логосу» Геродота (История, II. 100). на троне довелось посидеть одной Нейтикерт, причем власть ей передали египтяне, убившие ее брата. Список Мянефона включает пять цариц (кроме вышеназванных он упоминает еще одну царицу XVIII династии — дочь царя Хора Акенхерес). Знаментельно, что и Диодор (Историческая библиотека, I, 44), основываясь на «священных египетских книгах» и труде греческого логографа VI в до н. э. Гекатея Милетского, т е, вероятно, независимо от Манефона, указывает такое же общее количество цариц — пять, к сожалению не перечисляя их по именам.

Четыре или пять совсем немного, «капля в море» по сравнению с 350 фараонами-мужчинами. Да и правления цариц, за исключением Хатшепсут, были малозначительны… Любопытно узнать, как относились к женским царствованиям сами древние египтяне? Было ли это явление просто редким, а потому и удивительным феноменом, вроде дождя — «непорядка на небе», или оно воспринималось как нечто неблагоприятное, грозящее дурными последствиями для страны? Последнее весьма вероятно.

Бросается в глаза следующая закономерность: три царицы из четырех (еще раз с удовольствием исключаем Хатшепсут) получают трон в периоды упадка: Нейтикерт — последняя в списке фараонов VI династии, Нефрусебек — XII, а Таусерт — XIX! Более того, первая и вторая из них стоят на пороге гибели Древнего и Среднего царств. Странно, но женщин допускают к престолу только тогда, когда положение государства становилось совершенно безнадежным и фараоновская власть ослабевала под напором сил децентрализации…

Показательно, что в Абидосском и Карнакском списках владык Египта имена цариц опущены. Возможно, этим и объясняется свидетельство Геродота об одной единственной царице: он не ошибся, а передал доступную ему местную традицию.

Однако — и это очень существенно — египтяне не задумывались над каким-либо оправданием женского царствования. Правящая царица не нуждалась в особой легитимизации ее власти (это подчеркивают египтологи-мужчины — Э. Отто и В. Барта). Получая должность, которая все-таки считалась мужской, царица должна была исполнять мужскую роль. Поэтому даже могущественная Хатшепсут изображается с атрибутами царя, не исключая накладной бородки. Красноречиво ее желание быть похороненной достойно фараона — когда она получила престол, приготовленная для нее гробница в Долине цариц была оставлена. Появление именно при ней изображений древнего мифа о рождении фараона от союза бога и царицы (рельефы храма в Дейр эль-Бахри) соблазнительно связать со стремлением Хатшепсут подтвердить свои права на трон, но ведь препятствием для Хатшепсут была отнюдь не принадлежность ее к женскому полу, а существование юного, рвущегося к власти Тутмоса III.

Обратившись к мифологии, мы, по мнению Ланы Трой, найдем следующее идеологическое оправдание прав женщин на престол: равенство Шу и Тефнут, божественной пары супругов-близнецов, так называемой «Рути».

Египетские богини были равноправны с мужскими божествами, как и египетские женщины — с мужчинами. Но все таки главенствующее положение занимали представители сильного пола. Ни в эпоху богов, ни во времена «героев» власть не находилась в женских руках. Единственное исключение — указание на совместное правление Осириса и Исиды, сохранившееся только в одном списке Манефона (остальные варианты третьего фрагмента говорят о единоличном правлении Осириса).

Античная традиция проявила большую благосклонность к женскому полу: Диодор, говоря об особом почитании цариц у египтян, объясняет эго справедливым правлением Исиды, вступившей на престол после гибели Осириса и совершившей много добрых дел (Историческая библиотека, I, 27) Культурной героиней представлена богиня и в трактате Плутарха «Об Исиде и Осирисе».

Манефон дает и другое ценнейшее свидетельство: при третьем царе II династии Бинофрисе было законом (!) установлено право женщин на царский престол. Бинофрис, отождествленный с Нанчером египетских памятников, правил якобы 47 лет; его имя есть в Абидосском, Саккарском и Туринском царских списках. Древнеегипетские источники, прежде всего летопись деяний царей с так называемой «нулевой» до V династии, Палермский камень, хранит молчание по поводу столь примечательного закона, но скупо сообщают о действительно длительном, более 30 лет, правлении Нинечера, ознаменованном становлением административного аппарата во главе с визирем.

Л. Трой дает два варианта интерпретации этого свидетельства: или Манефон хотел объяснить специфически египетский феномен, или здесь отразилась «политическая активность» женщин Птолемеевской династии. Последнее, на наш взгляд, мало вероятно: при Птолемее I, когда создавался труд Манефона, рано было еще говорить об особой политической активности цариц, достигшей апогея в самом конце эпохи — в правление Клеопатры VII.