Египет великих фараонов. История и легенда

Сенусерт III был очень тверд в своей нубийской политике. На восьмой год правления царь совершил поход, чтобы сокрушить «презренную страну Куш», нынешний Судан. Для прохода кораблей фараон приказывает вырыть новый канал у острова Сехель близ первого порога. Он серьезно относится к возможности восстаний нубийцев. Для свободного и безопасного следования торговых караванов необходимо, чтобы в Нубии царило спокойствие. На шестнадцатом году владычества царь ставит стелы на острове Уронарти и в Семне. Так он отмечает пределы египетской экспансии на юге. Сенусерт III оповещает: «Я установил границу, я миновал пределы, достигнутые моими отцами в верховье, я преумножил то, что получал. Я царь, что произносит слово и совершает поступки. То, что задумало мое сердце, я осуществляю». Фараон не испытывает никакой жалости к противнику, на которого нападает. Он никогда не отступает. Среди наследников царь признает сыном того, кто защитит границы, и отрекается от того, кого не тревожит их безопасность. Статуя Сенусерта, воздвигнутая в Нубии, будет вечным напоминанием потомкам об их долге.

Сенусерт III строит и укрепляет тринадцать крепостей между Элефантиной и Семной к югу от второго порога. Построенные на возвышенных местах или на островах, крепости дают возможность следить за передвижениями нубийских племен. Эти сложенные из кирпича укрепления служат для обороны. Египет защищен стенами, бастионами, башнями и крепостями, которые соединяются между собой дорогами. Таковы Бухен, Миргисса, Семна, вид которых мало чем отличается от средневековых укрепленных замков. Вполне вероятно, что наряду со стратегическими задачами на эти поселения возлагался таможенный контроль. Очень тщательное наблюдение ведется за границами: ни один нубиец не мог их пересечь без разрешения египтян.

Крепости в Семнэ и Кумме

(реконструкция Перро и Шишье)

Хотя Сенусерт III возвещает о пленении нубийцев и доставке их в Египет, об уничтожении огнем посевов в показание мятежникам, его владычество через много веков оценили по заслугам, так как в Нубии ему стали поклоняться как богу. И недаром: царь проявил свойственный ему государственный ум, покровительствуя культу Дедуна, древнего нубийского бога, чтимого местным населением.

Как и многие другие фараоны, Сенусерт III проявлял замечательное мужество, когда того требовали обстоятельства. Он лично возглавил единственный крупный военный поход времен Среднего царства. Он повел свое войско в Сирию и Палестину, где беспрепятственно истребил противника, метко стреляя из лука. Азиаты и бедуины, все еще державшиеся на окраинах Дельты, по всей вероятности, пытались делать набеги на египетские земли. Такой монарх, как Сенусерт III, не мог с этим мириться. Удар был молниеносным и успешным. Войско достигло района Сихема и разгромило палестинцев в самом сердце их владений. Одни из воинов по имени Себекху совершил ряд подвигов, достойных упоминания в тексте стелы. Хорошо известен внешний вид азиатов тех времен, так как в гробнице номарха из Бени Хасана с мельчайшими подробностями изображено тридцать семь азиатов. У мужчин и женщин черные волосы, пестрые одежды, они обуты в сандалии. Женщины носят в волосах ленты, их лодыжки украшены браслетами. Мужчины вооружены копьями, секирами, луками и метательными палками. Один из них играет на лире.

Итак, продолжая труды Сенусерта I, Сенусерт III укрепляет страну с востока и юга. В войске имеются специальные подразделения для охраны границ. Номархи в своих областях в случае надобности набирают рекрутов в войска, но в них служат и иноземцы, например нубийские лучники. Их деревянные фигурки найдены в могиле важного вельможи, князя Асьюта, отправившегося в мир иной в окружении своих воинов. Пехотинцы вооружены луками, стрелами, деревянными щитами, обтянутыми бычьей кожей, копьями, мечами.

Помимо войск фараоны Среднего царства владели иным, совершенно необычным средством ведения войны: магией. Враги Египта считались, собственно говоря, не просто противниками, а воплощением сил зла. А значит, необходимо было применять магические средства, потому что одного оружия оказывалось недостаточно. На сосудах или статуэтках, изображающих пленников со связанными за спиной руками, писали названия азиатских или нубийских племен, которые надлежало уничтожить. Таким образом, на врагов накликалась порча. Эти предметы сразу же разбивали, после чего должны были погибнуть и недруги Египта. До нас дошли списки князей и чужеземцев, повинных в беспорядках, которые прекратились после вмешательства умелых чародеев. Не следует подходить ко всему этому с легковесным рационализмом и глумиться над обычаями, которые, как свидетельствуют этнографы, по сию пору бытуют у некоторых народов. Это говорит об их живучести, они — одна из форм реальности, пусть даже идущая вразрез с нашими представлениями.

* * *