Египетский манускрипт

На мостовой, у самого портала, Ольгу с лейтенантом поджидал Николка. Мальчик нетерпеливо переминался с ног на ногу – ему не терпелось сорваться куда-то, по своим делам. Увидев парочку, он облегченно вздохнул, буркнул Ольге «здравствуйте, мадмуазель», и, сунув лейтенанту, какую-то бумажку, умчался. Никонов развернул ее и улыбнулся: на ладони лежал еще один темный, шершавый шарик, такой же, как и тот, что Николка вручил ему в прошлый раз. Волшебный ключ, открывающий дверь в будущее. Дверь, через которую они с Ольгой смогут теперь невозбранно ходить друг к другу…

Лейтенант улыбнулся этим мыслям, и не заметил, как неприятно, всего на миг, изменилось выражение лица спутницы. Ольга видела, что передал офицеру Николка – и скривилась от отвращения к себе. Николка сам, без всяких хитроумных комбинаций, спланированных Геннадием, отдал вожделенный шарик – видимо, не представляя, как можно не помочь двум симпатичным людям попавшим в затруднительное положение. Давно Ольга не испытывала таких болезненных уколов совести!

Впрочем, рефлексировать слишком уж долго Ольга не собиралась. Она взяла себя в руки – и вовремя.

— Вот видите, Ольга Дмитриевна, теперь нет никаких препятствий к тому, чтобы ваши друзья могли бывать у нас, когда только пожелают, — и офицер положил ей на ладонь заветную бусину.

Ольгу снова передернуло – правда, на этот раз она сумела не подать виду. Что же – Никонову их намерения ясны насквозь? И чего тогда стоят хитроумные планы Геннадия – раз лейтенант читает их, как открытую книгу? Или она преувеличивает?…Или…?

Моряк не дал девушке додумать эту неприятную мысль:

— Теперь, если вы не против – давайте посетим одно заведение. Уверен, вам понравится. Видите ли, в прошлый раз я выбирал туалеты для вас в некоторой спешке, руководствуясь… как бы это сказать… собственным вкусом, — Ольга вскинулась было, возразить, но Никонов жестом остановил ее:

— Так что, будет разумно, если вы исправите допущенные мной ошибки, Ольга Дмитриевна. Не так ли? Сестрица порекомендовала хорошую модистку на Кузнецком – так не откажите уж, прошу вас…

И не слушая смущенного лепета девушки (которая, к слову, и не собиралась отказываться), Никонов увлек ее к поджидавшему возле дома экипажу.

* * *

В среду, в по-летнему душный день, в четвёртом часу пополудни, модный салон «Мадам Клод» – один из многих на Кузнецком Мосту, был закрыт. В этом не было ничего необычного. Хозяйка салона, наполовину француженка, наполовину итальянка, не гналась за числом покупателей, отдавая предпочтение проверенным клиентам. К таким мадам Клод (мадемуазель, если уж быть точно) подходила трепетно, нередко закрывая торговлю для того, чтобы уделить час-другой особо капризной или требовательной посетительнице. Мадам Клод не держала работниц – она жила одна, при своём магазинчике, в маленькой квартирке над ним. Жильё это, да и сам магазин, обходились бывшей обитательнице Марселя в изрядную сумму; так что на прислугу и помощниц средств от ее невеликих доходов не оставалось.

Кузнецкий Мост с самого начала девятнадцатого века считался улицей роскоши, моды, шика. С раннего утра и до позднего вечера здесь можно было видеть множество экипажей, и редко какой из них поедет, не наполнившись покупками – мягкими кофрами с платьем, шляпными картонками и прочим, милым глазу женщины, скарбом. Здесь все было втридорога; но для московских модниц это не играло решающего значения: слова «куплено на Кузнецком» придавало каждой вещи особенную прелесть.

Множество модных магазинов превратило улицу в обычное место гуляний и встреч аристократической публики. Здесь предлагали и пошив одежды на заказ, и продавали «конфекцион» – готовое платье и белье. Примерно с середины века готовое платье стало вытеснять сшитое на заказ, а после реформы Александра II повысился спрос и на товар попроще. Но «аристократическая» публика продолжала приобретать модные товары именно на Кузнецком. В здешних магазинах продавали «готовое платье из Парижа», образцы которого выставлялись в витринах на манекенах – невиданное для России нововведение! Как раз в те годы и перебралась в Москву тетушка мадемуазель Клод – и, уже состарившись, выписала из милого Марселя племянницу, чтобы было кому передать налаженное дело.

Новая хозяйка следовала обычаю, заведенному предшественницей – как и та, не стремилась расширять заведение, предпочитая проверенных клиенток, и обзаводясь новыми, в основном, по рекомендациям. Оттого и не роскошествовала, как владельцы других модных салонов. Однако – москвички ценили мадам Клод именно за это отношение: им приятно было найти в живой, непосредственной француженке не только модистку, но и собеседницу, с которой можно поделиться и семейными горестями и интимными тайнами, и свежими городскими слухами.