Египетский манускрипт

— Ты уж прости, но я сама ни за что не доберусь до этого… Спасоглинищевского, да? Давай ты меня поскорее довезешь туда – и тогда сможешь пойти по своим делам. Ты найди пока… как у вас называется… биндюжника, а я подожду…

— Извозчика, — машинально поправил девушку Николка. — Только, сударыня, я не могу, правда…

Он твёрдо решил отказать Ольге. В самом деле – а вдруг лейтенант обо всём забудет? В том числе – и о доценте Евсеине. А что, очень даже свободно – вот увидит ее, в этой красивой шляпке – и сразу же и перестанет обо всем остальном думать! Нет, так не пойдет – в конце концов, сердечным хлопотам они и потом могут уделить внимание, а тут – такое дело ждет! Да и барон приехать должен…

— Но – как же мне быть? — голос девушки наполнился таким неподдельным отчаянием, что от решимости Николки не осталось и следа. — Сергей меня ждет… я так надеялась! Знали бы вы, Никол, как мне страшно было проходить через этот ужасный, темный портал! Наверное, я никогда к этому не привыкну…

— Что вы, сударыня, это совсем не страшно! — Николка принялся утешать барышню, готовую, кажется, расплакаться. — Привыкнете. Вот я, скажем – в первый раз тоже немножко испугался, а с тех пор – уж и забыл, сколько раз ходил туда-сюда!

— Но вы же мужчина, — Ольга одарила мальчика чарующей улыбкой, от которой он сразу почувствовал себя выше ростом и по крайней мере вдвое шире в плечах. — Конечно, вы привыкли! А мне, женщине…

…Через пять минут Николка с Ольгой уже тряслись на извозчике по Земляному Валу. Николка, размахивая руками, взахлеб рассказывал Ольге о предстоящей схватке с бельгийцем. Девушка поддакивала, то и дело поправляя отворот кружевной изящной перчатки, за которым притаилась палочка цифрового диктофона…

* * *

Яша с Николкой сидели в гостиной у Никонова. Сидели молча – Николка страдал от того, что в очередной раз учинил глупость, поставив товарищей в сложное положение, а Яков… он просто молчал, прислушиваясь к голосам, доносящимся из-за двери. Впрочем, делал он это как бы между делом – молодой человек считал необходимым выказать товарищу крайнее неудовольствие и потому – старательно держал на лице маску холодного равнодушия. Яков подсмотрел такое выражение у Никонова, и теперь старательно копировал.

Наконец, Николка не выдержал:

— Ну что ты все дуешься, Яков? — мальчику отчаянно хотелось оправдаться. — Что за секреты, в конце концов? Да и все равно, господин лейтенант все бы рассказал бы, разве нет? У них же роман…

— Ну да, роман… — недовольно буркнул начинающий сыщик. Ему и самому хотелось уже поговорить. — Сам что ли, не видел, как лейтенант удивился, когда ты ее привел? Он ее не ждал, точно говорю! Да вот сам послушай, — и Яша кивнул на прикрытую дверь в гостиной.

За дверью беседовали – причем на повышенных тонах. Сколько ни прислушивались мальчики, они различали лишь отдельные слова; понять, о чем идет речь не представлялось возможным. Ясно было, что рассерженная Ольга что-то строго выговаривает своему возлюбленному – и тот вяло оправдывается, пытаясь как-то прервать поток упреков и обвинений.

Яша толкнул Николку в бок локтем:

— Вот видишь? Теперь она точно все испортит…

— Подслушиваем, значит, молодые люди? — раздался из-за спины бас. — Нехорошо, стыдно…

Мальчики подскочили, будто подброшенные пружинами, и обернулись. Перед ними стоял Корф – когда Ольга с Никоновым удалились в комнату – «Серёжа, нам надо серьезно поговорить!» – барон, извинившись, тоже оставил гостиную – и вот появился вновь, застав Яшу с Николкой за столь предосудительным занятием.

— Модест Петрович, вы не так поняли, — принялся оправдываться Николка, но барон перебил его – впрочем, вполне добродушно:

— Да ладно, понимаю… самому беспокойно. Как бы не спасовал дорогой Серж. Девица-то какая – огонь! — и бывший конногвардеец подмигнул Николке. — Ох, чую, уговорит она его…

— И что тогда, господин барон? — осторожно поинтересовался Яша. Молодой человек робел перед Корфом куда сильнее, чем Николка – все таки, разница в происхождении давала о себе знать. — Что же – тогда нам придется все отменять… ну, насчет доцента и клиники?

Барон хохотнул.

— Вот уж не думаю, молодые люди. Голову на отсечение – сейчас сия мамзель уговаривает моего друга Сержа взять ее с собой. Я-то сразу понял – стоило увидеть, как у нее глазки вспыхнули. Барышня-то не так проста, как он думает.

Николка хотел, было, возразить, что ничего такого Никонов не думает, раз уж знает, что Ольга из будущего – но вовремя прикусил язык. Вчера, после жаркой дискуссии, они договорились пока не просвещать Корфа насчет этого обстоятельства.

Тут встрял Яков:

— Вам-то хорошо смеяться, господин барон. А мне как быть – бежать на Самотёку или нет? Уговорились ведь…

Во время состоявшегося вчера военного совета было решено – Яков отправляется к клинике первым, занимает привычный наблюдательный пункт и не меньше двух часов следит за ее парадным ходом и швейцарской подозрительной клиники. А когда прибывают силы в виде Никонова, Корфа и Николки – докладывает о результатах.