Египетский манускрипт

— Беги, — великодушно разрешил барон. — Устраивайся там, присматривай, как и что. Ну а мы тут пока разберемся.

Яков пожал плечами и нехотя пошел к выходу – молодому человеку явно не хотелось уезжать в самый разгар событий.

Николка со вздохом отошел к канапе. И вовремя – дверь распахнулась, и в гостиную прошествовала Ольга. Всем видом девушка демонстрировала гордость одержанной в нелегком бою победой.

Следом из комнаты возник Никонов. Лейтенанту явно было не по себе. Барон скрестил руки на груди и молча воззрился на друга – Корф явно не собирался облегчать лейтенанту его нелегкую задачу. Никонов принялся с деланным интересом рассматривать английскую гравюру на стене.

В гостиной на целые две минуты воцарилось молчание.

— Ну что же ты, Серж? — не выдержала наконец Ольга. — Давай, скажи им, что мы решили!

— ВЫ решили? — язвительно осведомился барон. — Не знал, сударыня, что вы в курсе нашей маленькой шалости…

Надо сказать – сам барон узнал о ней всего три часа назад; лейтенант с утра пораньше заехал в клуб и увез недоумевающего Корфа. На вопрос: «Серж, что ты затеял на этот раз?», Никонов загадочно промолчал и только намекнул на данное несколько недель назад обещание прояснить эскападу с американским гостем. Барон спорить не стал, но по всему видно – на тот раз он уж добьется внятных объяснений.

* * *

Недоумение Корфа длилось недолго – приехав на Спасоглинищевский, Никонов изложил другу заранее заготовленную историю о попавшем в беду ученом, авантюристе из Бельгии и американском путешественнике, который во время скитаний по Востоку набрел на некую загадку – и вот теперь явился в Россию, чтобы провести расследование. Барон порывался, было, задавать вопросы, но лейтенант решительно эти попытки пресек – следовало срочно готовиться к предстоящей вылазке. Буркнув что-то вроде, «ну ладно, Серж, будь по твоему, но не рассчитывай уклониться от объяснений», барон принялся за дело. До приезда мальчиков оставалось еще часа полтора, и за это время Корф успел сгонять человека, из числа хозяйской прислуги, в свой клуб, с запиской. Посланный явился назад, навьюченный разнообразным снаряжением. Компактные, удобные «бульдоги» – Корф затребовал аж четыре револьвера; два взял себе, а один предложил Никонову. Лейтенант отказался – у него был свой. За огнестрельным оружием последовал целый набор кастетов, зловещего вида стилет, а на закуску – две короткие дубинки из гуттаперчи (американская новинка – похвастал Корф). Кроме всех этих смертоубийственных и зубодробительных штуковин, посыльный доставил короб с одеждой – пару мягких теннисных туфель и удобный прогулочный костюм неброского коричневого цвета. Никонов остался в своей полотняной паре. Кастеты и дубинки он проигнорировал, ограничившись револьвером и тростью, в рукоять которой был залит свинец. И потом долго, с явной иронией наблюдал, как оснащается Корф. Барон, перебрав кастеты, выбрал один, самый шипастый, пристроил за пояс дубинку; за голенище высокого английского ботинка на шнуровке всунул клинок в особых мягких ножнах с ремешком, позволяющим закрепить их на икре.

Одоспешившись, барон долго бродил по комнатам, то приседая, то подпрыгивая, то резко поворачиваясь – проверял, не мешает ли ему двигаться вся эта воинская справа. Так он и расхаживал, пока не появился Яков – и горящими глазами уставился на разложенный на столе арсенал. Поняв, что он нашел в лице молодого человека внимательного и заинтересованного слушателя, барон взялся за очередную жертву. Скоро Яков стал счастливым обладателем револьвера системы «Бульдог» и кастета – в дополнение к уже имевшейся у него свинцовой гирьке на петле. С ней молодой человек с некоторых пор старался не расставаться, куда бы ни приходилось идти.

Когда в гостиную вошла Ольга (за ней, изнывая от чувства неловкости, плелся Николка), барон как раз закатал правую штанину до колена – и поправлял прилаженные на могучей волосатой икре ножны со стилетом. Ремешок охватывал ногу барона под самой коленкой – поверх матерчатого пояска, к которому крепились миниатюрные подтяжки, поддерживающие высокие, на ладонь не доходящие до колена, носки. Увидев эту картину, Ольга фыркнула и отвернулась от барона, силясь скрыть усмешку. Корф побагровел и, засуетившись, принялся приводить свой туалет в порядок. Реакцию девушки бывший конногвардеец воспринял превратно – на самом деле, Ольгу рассмешило вовсе не неловкое положение, в котором очутился Корф, а невиданный доселе аксессуар, более всего напомнивший девушке игривые детали женского туалета.

Сконфуженный барон покраснел, набычился, но быстро взял себя в руки – сделал вид, что ничего особенного не произошло. Он поправил штанину и принялся с независимым видом расхаживать по комнате; Ольга же, уединившись с Никоновым в кабинете, устроила лейтенанту сцену – и, конечно же, результат не заставил себя ждать.

— Значит, вам не нравится моё общество, сударь… простите, мы, кажется, не были представлены? — девушка надменно взглянула на Корфа.