Его Америка

Отчаяние мое убавилось, освободился от разрушающей злости на весь мир. Появилась надежда: Эмир говорит, что учеба в нескольких европейских странах бесплатная, надо только поступить в вуз и платить за проживание. Но если я и поступлю туда, то все равно есть непреодолимые на данный момент трудности, ведь надо платить за жилье, питание и прочие вещи. Это делает около пяти-семи тысяч долларов в год. Таких средств у меня пока нет. Можно только поработать здесь год или два, собрать солидную сумму, которой хватит на первый год, и поехать туда за настоящим образованием и там сразу устроиться на парт-тайм работу. Навыков, которыми я могу зарабатывать, полно: русский и английский языки, способности рисования и редактирования вебсайтов. Легко смогу найти работу и потом смогу содержать себя в течение следующих академических годов, пока не получу степень бакалавра по искусству. А после вернусь сюда, чтоб с приобретенными знаниями да опытом начать претворять свои цели в жизнь.

Все прекрасно, план отличнейший, но как я смогу здесь работать и учиться одновременно? Ведь для шестисот-семисот манатов в месяц надо трудиться целый рабочий день, чего учёба в университете не позволит. Здесь есть о чем подумать. Надо про образование в Европе — действительно ли оно бесплатное и как легко поступить и качественное ли высшее образование? — разыскать в интернете информацию, убедиться в этом, просчитать все и потом уж решить проблему с университетом. Ведь если я брошу его, отчислюсь, то придется топать в армию, и не на год, как окончившие вуз, а на целых полтора. А это весьма опрометчиво.

Решу.

20 августа, 2013

Все эти дни сопоставлял важность душевного покоя и значение качественного высшего образования с душевным дискомфортом здесь и достоинством диплома, — ведь до его получения у меня остались всего два года. Что выбрать? Вернуться в свой университет и, мучась два года от окружения и самого процесса лжеобразования, доползти до диплома по Американистике или бросить его, потратить полтора года жизни на получение военного билета и потом работать минимум год, чтоб скопить на качественное образование заграницей? Что? Я долго думал, всё анализировал, взвешивал ценности; мне это надоело, но решение принял.

Возвращаться туда, где я ради пустого диплома потрачу еще два года жизни и потом вынужден буду заниматься не тем, чем душа желает, я не собираюсь. Я решился. Бросаю университет, служу в армии — отделываюсь от того единственного, что может задерживать меня от образования заграницей. Вернувшись с армии, устраиваюсь на работу художника или что-то смежное с высокой зарплатой (для этих специальностей диплом не нужен, нужны способности и знания по делу), работаю, пока не наберу восемь тысяч манатов, и вместе с тем изучаю второй, нет, третий иностранный язык. Потом поступаю в какую-нибудь европейскую страну с бесплатным качественным образованием или даже получаю стипендию и учусь себе на здоровье и, может, еще найду парт-тайм работу, как в моем бывшем раю, в Берее.

Кроме Эмира, ни с кем еще не поделился решением. Он поддерживает. Кенан и Мурад тоже поддержат, не за тем я дружу с ними, чтоб в трудном выборе подвели меня неучастием. Точно знаю, будет ссора с тетей. Это решение категорически не соответствует ее жизненным ценностям. Но я делаю выбор, и придется принять его последствия.

21 августа, 2013

Поссорился с тётей. Она взорвалась, когда я заявил, что намерен бросить университет, пойти в армию и, потом подзаработав, поехать учиться заграницей. Никакого понимания я и не ожидал. Она стала кричать, звать на помощь бога и даже зарыдала со словами: «Вот почему я не хотела пускать тебя в Америку! Поменяли они там тебя!» О, долго же длилась эта сцена. Она то пыталась убедить меня не бросать университет, мол, я просто обязан завершить начатое дело — окончить университет, то грозила тем, что скажет дяде и тот образумит меня, то, как ребенок, плакала, говоря, что люди обсмеют нас. Я неотступно и с хладнокровностью повторял про свои планы. Она, несколько успокоившись, спросила:

— Так зачем же тогда поступал на американистику?

— Потому что ты так велела, не дала мне стать баскетболистом, — ответил я невозмутимо и не менее страдальческим голосом, чем у неё.

— Твои мать и отец перевернутся в своих гробах, если я как-то не выведу тебя в люди, — сказала она измученным голосом, видимо, решив, что этот аргумент остановит меня.

— Ничего с ними не случится, — сказал я, — и я тебя не прошу и тебе никак не разрешаю, чтоб ты как-то вывела меня в люди или еще куда-то. Повзрослел, могу принимать решения, за которыми могу также постоять… Ну как ты не поймешь: жизнь — это право, а не обязанность.

Она закрыла лицо и уже не отвечала. Я немножко промолчал, встал, собрал вещи и вышел. Сейчас в парке. Не знаю, куда идти.

22 августа, 2013

Записался на прием к ректору. Девушки, принимавшие заявление, прочтя его удивились.

— Вы хотите отчислиться? — спросили они.

— Да. У меня другие планы.