Его безумная часть души (СИ)

Несколько минут помявшись у двери, она тихо толкнула ее внутрь. В комнате была угольная чернота, свечи не горели, и лампы не зажигались, но то, что предстало ее взору, можно было разглядеть даже в кромешной темноте. У кровати Нарциссы, плотно вжавшись в толстый полог бессвязно копошились две фигуры. Широкие плечи Рабастана были голыми, впрочем, как и его спина, наглые руки беспрепятственно гуляли по нежному телу сестры, заставляя ее судорожно хватать ртом воздух.

- Раба, перестань, пожалуйста, сюда могут зайти, девочки скоро вернуться… Раба, что ты…

Его губы перекрыли дорогу словам, запечатав рот, а она даже не пыталась сопротивляться, послушно отвечая на поцелуй.

Самым бесстыдным образом парень задрал ее школьную юбку, обнажая красивые длинные ноги в чулках, и двинулся к кружевным трусикам, поддевая их пальцами. Из горла Нарциссы вырвался благодарный стон, когда его большой палец опустился на чувствительную и набухшую от желания точку и стал интенсивно двигаться, а девушка жадно впилась острыми ногтями в смуглую кожу предплечья, давая выход эмоциям.

- Вот так, моя девочка. Тебе хорошо? Хорошо? – шептал он на ухо, одновременно покусывая его, в ответ получая лишь благодарное мычание в разгоряченную шею, - я хочу тебя, милая. Так хочу, что мне плевать, кто сюда может зайти: Слизнорт, директор Эверард, да хоть твоя чокнутая Беллатрикс с целым отрядом Пожирателей.

- Люмос, - послышался тихий, с небольшой хрипотцой голос, - я думаю, Лестрейндж у Пожирателей смерти есть дела поважнее, чем смотреть на то, как ты трахаешь мою сестру, хотя не сомневаюсь, что зрелище это довольно захватывающее и стоящее внимания.

Сконфуженная пара так и оставалась стоять в интимной позе, а загорелая рука по-прежнему находилась в трусах.

- Я хотела поговорить, моя маленькая, - копируя голос Рабастана, продолжала она, - но вижу, ты сейчас занята, не стоит прерываться, ведь завтра вас могут настолько загрузить уроками, что на эту паршивую случку не останется времени. Удачи.

Староста погасила палочку, развернулась на высоких каблуках на манер матери и стремительно вышла из комнаты, громко хлопнув за собою дверью, оставляя влюбленных в темноте, краснея от неловкости. Спустилась в главную гостиную, по-прежнему густо полыхая щеками от ярости, и села за круглый стол, который занимал один Малфой, нервно постукивая по нему пальцами.

- У тебя осталась выпивка? – только эта фраза заставила его оторваться от домашнего задания, - Давай напьемся, или дай я напьюсь одна, если ты продолжишь сидеть с такой кислой рожей.

Люциус обвел ее взглядом, оценивая, насколько неудачно прошел разговор с сестрой, захлопнул толстую книгу по трансфигурации и наконец изрек.

- Вдвоем пойдем или позовем наших?

- Только близких, не хочу подбирать слова, не рассчитанные для чужих ушей. Я всегда знала, что на тебя можно положиться, белобрысая задница.

- Полегче, ведьма! Я ведь могу и обидеться, смотри сколько домашней работы, а ты зовешь меня заниматься вещами, которые мы с тобой, как старосты, всячески должны пресекать, - (наконец – то улыбнулся).

Комната второго старосты полностью копировала ее собственную: много места, холод, темнота и единственное спасение – камин. «Своих» оказалось не так – то уж много: Рудольфус, молчаливый и верный Август Роквуд, Амикус Керроу без своей похабной сестры и дерганный, но толковый Мальсибер, всегда готовый поддержать шалость, в чем бы она не заключалась.

- Инсендио, - из палочки хозяина спальни вырвалась струя огня и, тут же охватив поленья в очаге, стала наплясывать, обнимая их со всех сторон.

- Акцио огневиски, - прозвучала вторая команда, и на письменный стол аккуратно приземлились три бутылки, запрещенного в школе алкоголя.

- По какому поводу пьянка? – уже открывая одну из бутылок бросил Руди.

- Что не видишь, у Беллатрисы плохое настроение, – доставая форменные бокалы, ответил Люциус.

- Да? А вы когда-нибудь видели ее в хорошем настроении? – парни переговаривались так, как – будто тема их обсуждения среди них не присутствовала.

- Моя семья – меня добьет, - выдохнула Белла, - все, считайте, что я обо всем рассказала, вы поняли, переварили и плавно перешли на что-то более приятное. Конец.

Август рассеялся, шепча на ухо Мальсиберу, что-то отдаленно напоминающее «девчонки», все разобрали стаканы, Рудольфус их щедро наполнил и под дружный крик: «Белла, улыбнись!» - первый опрокинули залпом.

Вскоре Блэк действительно улыбалась и недолго даже смеялась над глупыми шутками парней. Алкоголь приятно притушил чувства, а близкие друзья, так быстро отозвавшиеся на помощь – приятно грели сердце.

Пластинка с магловскими песнями громко разрывала воздух. В конце третьей бутылки все еще сильнее сблизились, обнимались и клялись в вечной дружбе и верности Темному Лорду. Подолгу рассматривая черную метку Малфоя, пока его рука не затекла и собирались отправиться в «Кабанью голову» за добавкой.

Беллатриса нашла Лестрейнджа в тугом кресле у камина, допивающего последние остатки огневиски, подсев в соседнее, она забрала у него стакан и проглотила оставшиеся капли.