Его безумная часть души (СИ)

Как и ожидалось, в конце урока, именно они ушли без домашней работы, сорвав хвалебные отзывы преподавателя и недовольные протесты одноклассников о том, что Снейпом нужно хоть иногда «делиться».

Вторым уроком стояла трансгрессия, являясь обязательной дисциплиной на седьмом курсе. Минерва Макгонагалл – высокая, сухая женщина с каменным лицом и одинаковым отношением ко всем факультетам, встретила всех сдержанным приветствием. Их соседи из когтеврана уже заняли лучшие места, поэтому слизеринцы рассаживаясь, где придется, умудряясь и там устраивать дебоши.

- Профессор Макгонагалл, - послышался хриплый голос Уолдена, - сколько еще времени мы будем заниматься теорией?

- Столько, мистер Макнейр, сколько того требует одобренная Министерством программа, а если вы чем-то недовольны, напишите официальную жалобу в отдел образования, думаю отец мистера Мальсибера рассмотрит ее вне очереди.

- Непременно этим и займусь после урока, профессор, - откровенно дерзил парень.

- Не сомневаюсь.

От занятия прошло двадцать минут, а большинство учеников по-прежнему занимались своими делами: Лестрейндж и Яксли под партой играли в волшебные фишки, Паркинсон с абсолютно скучающим видом подпиливала ядовито-красные ногти, а Малфой, как это было ни странно, смотрел на нее и ждал, когда же она закончит и вернет ему инструмент. Знания никак не хотели лезть в голову, даже когтевранцы, поддавшись общей апатии лениво смотрели по сторонам, ожидая спасительного колокола, как будто назло не собирающегося звонить.

Устав призывать учеников к порядку, профессор отпустила всех на пятнадцать минут раньше, но игроки в фишки все же не избежали двухчасовой отработки после уроков за то, что Рудольфус, проиграв одну из редких, на весь класс прокричал нецензурное слово в адрес Корбана.

В Большой зал они зашли естественно первыми, хотя это не имело огромного значения, кроме избежания толкотни. Обед был уже подан, и у них появилась прекрасная возможность выбрать лучшие куски съестного.

- Почта, - пробубнил не сменный глашатай Кребб.

Вихрь мокрых после дождя птиц пронесся по залу, раскидывая по столам приветы от родителей, газеты и еще какие-то вещи, лично заказанные учениками. Рядом с тарелкой Беллатрисы также опустился небольшой конверт, запечатанный семейным гербом Блэков, девушка спешно его открыла и жадно впилась в написанные отцом строчки.

«Дорогая Беллатрикс, передай своей сестре, что вечером тридцатого октября, вы отпрошены из школы на празднование Хэллоуина в поместье Лестрейндж-холл, все необходимые вещи ждут вас дома. С наилучшими пожеланиями, Сигнус».

Коротко, сухо и по делу, в их семье не было места нежности и ласкам, не имели права на существование сентиментальность и слабости. Они чистокровные, гордые и независимые – этим все сказано.

Письма с подобным содержанием получили все ее друзья и некоторые ученики курсом младше, в каждом родители просили быть пунктуальными, сдержанными и удачно блеснуть на Вечере перед Темным Лордом, если получится.

Люциус с равнодушным видом пробежал по строчкам от Эдвин и убрал конверт в сумку, давая всем понять, что для него это обычный прием, не сулящий ничего интересного, а личное знакомство с Повелителем, состоявшееся летом, не сможет перекрыть всю волну эмоций от простого его лицезрения.

Белла, следуя его примеру, изобразила смертельную скуку, хотя все внутри нее разрывалось от чувства радости и ликования. Она была счастлива, и здесь уже не играли роли ни уроки с многочисленными заданиями, ни обязанности старосты, ни даже десять дней ожидания. Она подождет, ведь ее пригласили!

В коридоре третьего этажа поравнявшись с пятым курсом, девушка разыскала светлые пряди сестры.

- Нарцисса, подожди, нам нужно поговорить.

Младшая Блэк не умела долго обижаться и уже давно забыла унизительную, публичную пощечину, которая, к слову, не являлась в их отношениях первой.

Отослав подружек, она вопросительно посмотрела на окликнувшую.

- Отец на Хэллоуин отпросил нас из школы, мы едем к Лестрейнджам. Тридцатого в полдень, на главном дворе будут раздавать порталы, не опаздывай.

- Хорошо, -это все, что ответила Цисси. По ее лицу было заметно, что она единственная, кто действительно не испытывает восторга или трепета от предстоящего мероприятия.

*

Оставшиеся дни проходили в вымученном предвкушении желаемого. Беллатриса всячески старалась занять себя учебой, но большее, на что ее хватало, это смирно сидеть на уроках и рассеянно отвечать на вопросы преподавателей. Каждый вечер, находясь в гостиной, она слушала пламенные речи друзей по поводу встречи с Темным Лордом, а Малфой, для пущего драматизма ни рассказывал им ровным счетом ничего, забавляясь их предположениями и догадками.