Его безумная ярость

Но понимаю, что нет. Я отключаюсь, и все вокруг становится вязкой жижей. Вроде бы сознание где-то работает, но хочет уйти в забытье. Я будто слышу голоса, а может, это галлюцинации. Будто мое тело кто-то трогает, но это так едва ощутимо.

– Это кровь?

Я слышу голос, который выводит меня из транса, возвращает в реальность.

Марк…

Его запах – обоняние реагирует мгновенно. Я тянусь машинально, хоть почти в бессознательном состоянии, даже глаза не могу открыть, не могу вынырнуть из этого бреда.

Едва разлепляю губы и спрашиваю:

– Ты ее видел?

Марк, а это он – я чувствую, прижимает меня к себе и отвечает:

– Она на тебя похожа.

Теперь я отключаюсь совсем.

Мне больно – единственное, что я запоминаю.

– Милена, – выводит меня из беспамятства голос Марка, – мы едем в больницу.

– Нет.

Мне приходится собрать все силы, чтобы сказать одно слово. И все равно по горлу будто ножом полоснули. Я открываю глаза и морщусь, пытаясь сглотнуть.

Марк без слов понимает и, наклонившись к двери, через секунду протягивает мне бутылку воды. Руки еще плохо слушаются – открыв, часть выплескиваю на себя и на обивку. Мы с Марком на заднем сидении машины, за рулем незнакомый мне парень.

– Где Миша? – спрашиваю я, сделав несколько глотков.

Может, у меня уже были галлюцинации, и это не он нашел меня в лесу.

– Миша? – удивляется Марк.

Откидываюсь, снова закрыв глаза, и чувствую прикосновение к своей щеке.

– Милена, что случилось и почему у тебя руки в крови?

– Это не моя.

– Да я понял уже, осмотрел тебя, пока ты была без сознания. Но в больницу все равно надо.

– Нет, – снова протестую, – поехали к Броне. И Миша… пусть тоже едет.

– Да при чем тут он?

– Потом, все потом.

Марк говорит водителю, чтобы тот поменял маршрут, и звонит Мише. Судя по всему, он едет в другой машине. Еще днем я не хотела с ним встречаться, в итоге оказалась ночью в лесу, а сейчас нам надо поговорить.

Притянув меня к себе, Марк спрашивает:

– Ты точно в порядке?

– Теперь да.

Но натыкаюсь взглядом на свои руки, и слезы катятся по щекам, падают на ладони. И я начинаю неистово снова размазывать кровь по рукам.

– Останови, – хлопает Марк водителя по плечу. – Милена, перестань, – перехватывает мои запястья. – Посмотри на меня!

Машина останавливается на обочине, и Марк вытаскивает меня на улицу. Потом наклоняется в салон и берет бутылку с остатками воды. Молча открывает, льет мне на руки. Я смываю потемневшие пятна, но легче не становится.

– Милена, это его кровь?

Вздрагиваю от вопроса, поднимаю глаза.

– Кажется, я его убила.

Марк застывает, а я не могу поднять на него глаза. Я это сказала вслух, и осознание бьет с двойной, нет, тройной силой.

– Ты помнишь, где была?

Возвращаться даже мысленно туда не хочется, но я отряхиваю руки и отвечаю:

– Помню. Какая-то деревня, где осталась только пара старожилов.

– Как добраться туда, сможешь показать?

– Только если из города. Я даже не знаю, где мы сейчас.

Осматриваюсь, но в этом месте на трассе никаких указателей.

– Поехали, – Марк подталкивает меня обратно к машине, но тему не закрывает.

Открывает карту на телефоне и показывает мне карту.

– Мы выехали со стороны этого района. Вот эта трасса, – провожу пальцем по экрану. – В какой-то момент мы свернули, но… Черт, а мне казалось, что я запомнила. Оказавшись на месте, я бы узнала поворот, а на карте. То ли вот этот, то ли следующий.

– Название помнишь?

– Там был указатель, но от него мало что осталось. Даже букв не разобрать.

– Ладно, дома откроем спутниковые снимки. Мы скоро приедем.

Ни черта не понимаю. Я только что сказала, что, возможно, убила человека, а Марк так спокоен, будто мы о погоде разговариваем.

Борис вывел меня из дома и кивнул в сторону.

– Идем, – сказал мне, – только без глупостей, Милена.

А так хотелось. Я вдруг остро осознала, что не переживу ночь в этом доме. Каждый шаг укреплял мою уверенность, и я чувствовала дыхание Бориса мне в затылок.

– Туда, – указал Борис за полуобвалившийся забор на деревянный туалет.

– Ты же не будешь стоять под дверью.

– Милена…

– Ты будешь в двух метрах от меня.

– Ладно, – Борис остановился и, достав телефон, начал то ли писать кому-то, то ли что-то искать в сети, хотя хорошее здесь интернет-соединение вряд ли есть.

В маленьком туалете с низким потолком я пригнулась и посмотрела между досками. Борис стоял в профиль и хмурился. Видимо, что-то на экране его не порадовало.

Я осмотрелась в поисках хоть чего-нибудь, что могло помочь. Но в туалете не хранят грабли или вилы, так что надежды мои быстро растаяли.

– Милена, – позвал меня Борис и сделал несколько шагов к туалету.

Я должна была быстрее соображать.

– Сейчас, – ответила я.

Доски, из которых был сделан туалет. Я попыталась в задней стене подцепить одну, чтобы вырвать. Загнула ноготь до звездочек перед глазами, но, несмотря на боль, продолжила рвать на себя доску. Она треснула, и одновременно с этим Борис потянул на себя дверь. Старый замок-крючок долго не выдержит под напором. Сверху гвоздь оказался крепким, но мой страх придавал сил. Развернуться для удара здесь было невозможно, поэтому я крикнула:

– Выхожу!