Эго и архетип

Как и Христос, философский камень изгоняет демонов, то есть частичные аспекты личности, которые стремятся узурпировать власть целого.

6. Духовная пища и дерево жизни

Далее в тексте сказано следующее:

9. Дансон называет его пищей ангелов, а другие — небесным причастием, деревом жизни; он, несомненно, [второй после Бога] способен дарить долголетие, благодаря ему тело человека оберегается от порчи и приобретает способность жить долгое время без пищи; кроме того, ставится под сомнение, что человек, который пользуется камнем, может умереть. Но я задумываюсь: зачем обладателям этого камня, плотскими глазами видевшим проявления славы и вечности, желать жить? Они могут раствориться и насладиться благами обретенной цели, вместо того чтобы довольствоваться догадками.

Этот параграф содержит несколько идей, которые нуждаются в уточнении. Камень называется «пищей ангелов». Принято считать, что ангелы не нуждаются в пище. Тем не менее их состояние можно сравнить с состоянием духов усопших, которые повстречались Одиссею в подземном мире. Для того чтобы вызвать духов, ему пришлось принести в жертву двух овец и пролить их кровь, которая должна была привлечь духов, жаждущих крови[377].

Этот интересный образ показывает, как либидо должно изливаться в бессознательное, чтобы активизировать его. Очевидно, нечто в этом роде происходит и с ангелами, они нуждаются в пище философского камня, чтобы явиться человеку. Пища символизирует коагуляцию. Отсюда можно заключить, что вечная, ангельская сфера конкретизируется или приобретает черты временного существования через осознание Самости.

Термин «пища ангелов» имеет аналогии и в Священном Писании. По поводу манны, ниспосланной с небес израильтянам в пустыне, в Книге Премудрости говорится:

Ты питал пищею ангельскою и послал им, нетрудящимся, с неба готовый хлеб, имевший всякую приятность по вкусу каждого[378].

В данном случае «пища ангелов» равнозначна «хлебу с неба», о котором упоминается в Евангелии от Иоанна, когда Иисус сказал:

Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда[379].

В христианском богослужении используются эти тексты в качестве указания на Евхаристию[380], которая приводит нас к следующей характеристике камня: он также называется «небесным причастием» (heavenly viaticum). Считается, что человеку очень важно причаститься перед смертью. Слово viaticum первоначально обозначало деньги на путевые расходы или дорожный запас продовольствия. Оно происходит от слова via — дорога или путь. Таким образом, здесь можно говорить о путешествии умирающего из этого мира на небо. Эта же нота смерти звучит и в параграфе, в котором Эшмол задает себе вопрос, почему владелец философского камня должен хотеть оставаться живым. Отсюда можно заключить, что камень несет миру нечто похожее на смерть, то есть обеспечивает устранение проекций.

Камень как предсмертное причастие предполагает его отождествление с телом Христа, приуготованным через пресуществление в таинстве Евхаристии. В начале XVI века алхимик Мельхиор разъяснил это сравнение. Он описал алхимический процесс в виде мессы, в которой роль священника, совершающего богослужение, была отведена алхимику. Юнг дополнил работу Мельхиора, приводя немало других примеров склонности алхимиков отождествлять философский камень с Христом[381]. Здесь мы видим раннюю попытку реализации принципа индивидуации, основанного на первичности субъективного опыта.

Принцип индивидуации присваивает себе и вбирает в себя центральную ценность доминирующей коллективной религиозной традиции. В настоящее время такие же отношения сложились между аналитической психологией и религией. Тем, для кого традиционные религиозные формы утратили смысл, аналитическая психология предлагает новый контекст для осмысления сверхличных символов. Этот контекст соответствует наиболее развитым сторонам современного сознания.

Философский камень также называется «деревом жизни». Это название связано со вторым деревом в саду Эдемском. Когда Адам вкусил от дерева познания добра и зла, он был изгнан из сада Эдемского: