Эго и архетип

Перед рождением ребенка Бог призывает пред собой семя будущего человека и определяет, кем станет его душа: мужчиной или женщиной, мудрецом или простаком, богатым или бедным. И только одну вещь Он оставляет без решения, а именно: станет он праведным или неправедным, ибо написано: «Все в руце Господа, кроме страха Господня». Душа, однако, просит Бога не лишать ее жизни в этом мире. Но Бог отвечает ей: «Мир, куда я тебя посылаю, лучше мира, в котором ты пребывала. Я создал тебя для земной участи». Затем Бог повелевает ангелу, который отвечает за жизнь душ в ином мире, посвятить эту душу в тайны иного мира, проведя ее через ад и рай. Таким образом душа знакомится со всеми тайнами запредельного мира. Тем не менее в момент рождения, когда душа приходит на землю, ангел гасит свет знания, который горит над ней, и душа, заключенная в земную оболочку, входит в этот мир, предав забвению возвышенную мудрость, но неизменно стремясь вновь обрести ее[109].

Сновидение, вызвавшее в памяти сновидицы прекрасную легенду, служит замечательным примером работы оси эго — Самость, которая позволяет эго осознать свои истоки и смысл и пробудить символическую жизнь. Фигура старца, священника-раввина, олицетворяет то, что Юнг называл архетипом мудрого старца. Он является духовным проводником, носителем мудрости и исцеления. Я бы считал его олицетворением оси эго — Самость. Сочетая в себе священника и раввина, он объединяет две различные религиозные и символические традиции, хотя рассказанная им история не относится к какой-либо конкретной религиозной системе. Тема пренатального происхождения эго является архетипическим образом, для которого можно найти немало примеров. Например, существует учение Платона о пренатальных идеях, которая подробно изложена в «Федоне». Согласно этому мифу, любое учение есть воспоминание пренатального знания, которое является врожденным, но было забыто. С психологической точки зрения это означает, что архетипические формы человеческого опыта являются предсуществующими или априорными, они лишь ожидают воплощения внутри конкретной индивидуальной истории жизни. В явном виде платоновская теория воспоминания нередко встречается в сновидениях. Человеку может присниться, что он участвует в значительном событии, которое, как он смутно помнит, произошло раньше и теперь осуществляется в соответствии с каким-то разработанным планом. Приведем описание такого сновидения.

По-видимому, я воспринимал сон на двух уровнях одновременно. С одной стороны, это был уникальный, спонтанный и неповторимый сон. С другой — я играл в нем какую-то роль, разыгрывая историю, которую я когда-то знал, но забыл. Между двумя уровнями существовала неразрывная связь. Я замечательно играл роль потому, что одновременно по-настоящему переживал ее. В процессе игры придумывал свои слова, но мне помогало то, что когда-то я знал эту историю. Каждый эпизод затрагивал в моей памяти некую струну, и это помогало мне.

Существует древняя гностическая история, которая имеет немало сходства с упомянутой еврейской легендой, но идет дальше, показывая, что душа пробуждается и вспоминает свое небесное происхождение. Переводчики назвали этот текст «Гимн Жемчужине». Я приведу легенду в кратком изложении по книге Ганса Йонаса.