Эго и архетип

Эта очаровательная легенда содержит прекрасное описание психоаналитической теории происхождения и развития сознательного эго. Эго рождается как дитя царской небесной семьи. Рождение эго соответствует изначальному состоянию его тождества с Самостью или архетипической психикой. Из изначального рая его отправляют с поручением. Это соответствует необходимому процессу сознательного развития, которое приводит эго к отделению от своей бессознательной матрицы. По прибытии в чужую страну оно забывает о поручении и засыпает. Эта ситуация соответствует отчуждению эго от Самости и состоянию бессмысленности. Письмо от родителей пробуждает спящего и напоминает о его миссии. Его жизнь вновь обрела смысл. Восстановилась связь между эго и его надличностными истоками. Я бы сравнил это событие с пробуждением символического сознания.

Между этой историей и сновидением, в котором фигурировал священник-раввин, существует интересная параллель. В сновидении сновидица, выслушав слова мудрого старца, отмечает: «Беседуя со мной, он позволил мне соприкоснуться с чем-то таким, что я когда-то давно знала, еще до своего рождения». Аналогично этому в «Гимне Жемчужине» герой, прочитав письмо, отмечает: «Я читал слова письма так, словно они были написаны в моем сердце». В каждом из этих случаев человек получает напоминание о чем-то таком, что он когда-то знал, но забыл, — о своей исходной природе.

В «Гимне Жемчужине» пробуждение вызвано с помощью письма. Своеобразие характера этого письма свидетельствует о том, что оно является подлинным символом, весь смысл которого не способен вместить в себя один конкретный образ. Оно письмо, но оно также и орел. Кроме того, оно является голосом, который превращается в священную речь. Когда настало время отправиться в обратный путь, письмо претерпело еще одну метаморфозу и превратилось в путеводный свет. Встречая в сновидениях образ, претерпевающий множество таких превращений, можно с уверенностью сказать, что мы имеем дело с динамическим символом, который обладает особой мощью. Таким символом в рассматриваемой легенде служит образ письма/орла/голоса/света. Письмо является средством связи на расстоянии. Орел, названный в тексте царем птиц, напоминает о том, что птицы всегда считались посланниками Бога.

Однажды мне довелось работать с психотическим пациентом, который сообщил мне, что он получал послания от Бога. На мой вопрос, каким образом он получал эти послания, пациент ответил, что послания ему доставляли птицы. Кроме того, птицы наводят на мысль о голубе, символе Святого Духа, который выполнял роль связующего звена между Богом и человеком (илл. 28 и 29).

^{Илл. 28. Архангел Гавриил вручает послание Марии. «Благовещение». Альбрехт Дюрер.}

^{Музей Конде, Шантийи}

^{Илл. 29. Голубь диктует Папе Григорию I Великому. Резьба по кости, IX–X вв.}

^{Музей истории искусств, Вена}

Голос напоминает о зове или призвании. В этой теме неизменно находит отражение переживание пробуждения, которое приводит человека из сферы личных забот в мир более значимой судьбы. В качестве светильника, указующего путь, письмо можно сопоставить со звездой Вифлеемской, которая привела людей к месту рождения Христа, то есть к месту проявления божества.

Эти амплификации показывают, что во всех своих многочисленных аспектах письмо символизирует ось эго — Самость, линию связи между эго и архетипической психикой. Осознание этой оси приводит к пробуждению и трансформации личности. При этом раскрывается новое измерение смысла, которое придает большое значение субъективности.

В уже упоминавшейся выше оде Уильяма Вордсворта «Знаки бессмертия» содержится другой пример архетипической темы пренатального происхождения души:

Рожденье наше — только лишь забвенье;

Душа, что нам дана на срок земной,
До своего на свете пробужденья
Живет в обители иной;
Но не в кромешной темноте,
Не в первозданной наготе,
А в ореоле славы мы идем
Из мест святых, где был наш дом!
Дитя озарено сияньем Божьим;
На Мальчике растущем тень тюрьмы
Сгущается с теченьем лет,
Но он умеет видеть среди тьмы
Свет радости, небесный свет;
Для Юноши лишь отблеск остается —
Как путеводный луч
Среди закатных туч
Или как свет звезды со дна колодца;
Для Взрослого уже погас и он —
И мир в потемки будней погружен.