Его княгиня

— Его не могли убить… просто так… — вдруг проговорила Зоринка, — не могли!

— В спину стреляли, — выдохнула Злата, — прямо в сердце.

И ей показалось, что глаза Зоринки подозрительно покраснели. Неужели Таро был ей знаком?

— Мне нужно сказать об этом госпоже Лорин, — растерянно проронила Зоринка, — а ты, милая, не плачь. Не убивайся так, прошу тебя. Возможно, еще не все потеряно.

Когда Зоринка вышла, Злата закрыла глаза и устало откинулась на подушки. Разговор вышел неожиданно тяжелым, намотал жилы на веретено, рождая острую боль там, где, по словам жрецов, обретается душа человеческая. Некоторое время женщина лежала, прислушиваясь.

Мысли своевольно разбредались в разные стороны. Как странно — только что Зоринка сказала ей, что не все потеряно. Но разве это возможно? К чему давать пустую надежду?

И еще более странным оказалось, что рыжая Зоринка, любительница сбегать из светлицы на конюшню, и оказалась тем самым целителем, о котором говорил Таро…

Злата невольно поморщилась. Теперь она с опаской подбиралась к самому главному из всего сказанного: только что ее объявили совершенно здоровой женщиной. Это означало, что князь Велеслав был проклят, а вовсе не она, и что истязал он ее совершенно зазря, потому что сам был виновен, неспособен иметь детей. А в итоге все это вело к тому, что у самой Златы могли быть дети от любого другого мужчины.

Судорожно выдохнув, Злата опустила руку на плоский живот. Ладонь легла как раз меж тазовых косточек.

После того, как она сбежала от владетельного князя, никаких мужчин не было…

Ровно до тех пор, пока не встретила Таро.

Осознание сей простой истины оказалось сродни ушату ледяной воды на голову, и Злата, дрожа всем телом, принялась считать дни. А когда подсчитала, поймала себя на том, что лежит, расплывшись в самой наиглупейшей улыбке.

В самом деле, Таро не умер. Он просто не мог умереть, потому как частицу его Злата теперь носила в себе.

Она села на постели, огляделась. Спальня была большой, с камином. Кроме кровати, на которой сидела Злата, здесь почти не было иной мебели. Только тройное зеркало на гнутых ножках, маленький столик и пара изящных табуретов. Неоштукатуренные стены были укрыты яркими коврами с цветочными узорами.

«Интересно, меня заперли?» — Злата, к собственной радости, нашарила на полу сапожки.

Сунула в них ступни, а затем поднялась на ноги. Крадучись подошла к двери, толкнула ее — и беспрепятственно вышла на широкую винтовую лестницу.

«Любопытно, куда мне? Вверх? Вниз?»

И, поразмыслив еще минутку, начала спускаться.

Так она миновала еще один уровень, пройдя мимо запертой двери, а потом спустилась в длинную, наполненную светом галерею. Высокие стрельчатые окна делали ее ажурной, почти невесомой.

«И в этом великолепии столько лет жила Госпожа, — невольно подумала Злата, — уж не возводили ли напраслину на госпожу Лорин, описывая ее кровавым чудовищем?»

В понимании Златы, в столь красивом месте не должно было быть чудовищ.

И, хоть и не видела никогда госпожу Лорин, отчего-то представилась та Злате невероятно красивой женщиной с длинными золотыми волосами и глазами цвета летнего неба.

Никого не встретив, она миновала галерею, уперлась в широкую дверь, которая также не была заперта. Злата толкнула тяжелые створки — и буквально вывалилась в просторный зал.

В центре его расположился огромный, тяжелый стол, за которым уже трапезничали.

Растерянный взгляд Златы зацепился за темноволосого и вихрастого малыша, который с приоткрытым от удивления ртом уставился на «незнакомую тетю», обежал прочих присутствующих.

Зоринку она узнала, равно как и Демена.

Ну, и Мирослава, который тут же сорвался со своего места и через весь зал поспешил к ней.

Злата уставилась на существо, сидящее во главе стола, и не могла отвести взгляда: это был не человек. В бесформенной хламиде, скрывающей очертания тела, вместо волос — черная, глянцево блестящая чешуя Лицо (или морда?) расчерчено черными же полосами, как тигриная шкура. И глаза, лишенные белков, залитые тьмой.

Существо поймало взгляд Златы, передернуло плечами, а затем что-то негромко сказало сидящей рядом невероятно красивой темноволосой женщине. Та улыбнулась и спокойно положила руку поверх его.

А Злата все не могла оторвать взгляда от чудовища. Было в нем что-то неправильное.

Вернее, смутно знакомое. Как будто неведомый чародей взял человека, разукрасил его по своему усмотрению…

— Злата!

Она вздронула.

Мирослав осторожно теребил ее за плечо.

— Ты как? — склонился к самому лицу, заглядывая в глаза.

Злата едва не рассмеялась. Любопытно, захотел бы сын Ратибора на ней жениться, зная, что она уже носит под сердцем ребенка?

Но — не время для иронии, и совсем уж не время выяснять отношения.

Злата погладила Мирослава по предплечью.

— Все хорошо. Спасибо, что ты меня не бросил тогда.

Он улыбнулся одними уголками губ, взял ее за руку и мягко потянул к столу.

— Идем.

…Прислуживали две дородные деревенские девки.

Перед Златой мигом поставили тарелку, положили ложку и еще один загадочный предмет, похожий на обычные вилы.

«Я должна их поблагодарить», — решила она, выпрямляясь на стуле.