Его княгиня

— Этот слуга… Таро… Это ведь он был с твоей женой. И это ему прострелили сердце. Это его спустили под лед. Как же так? Я не понимаю. Он просто не может быть… живым…

В кабинете как будто потемнело. Велеслав глубоко вдохнул, втягивая воздух сквозь сжатые зубы.

Его Злата. С этим мужиком.

Перед глазами стремительно сгущалась багровая мгла.

Его княгиня…

Мелькнул образ золотоволосой девушки с глазами цвета васильков.

И Велеслав представил себе, как намотает на кулак роскошную косу, чтобы приложить пару раз эту суку о стену лицом, а потом — на колени, сдирая одежду. Взять ее резко, больно, чтобы взвыла в голос, чтобы орала, визжала, умоляла. А еще он представил себе ее хрипящей, задыхающейся от ужаса и боли, когда натянется намотанная на шею веревка.

«Это ведь он был с твоей женой».

Велеслав прикрыл глаза. Больно, как же больно! Словно чья-то когтистая лапа хозяйничает под ребрами, выскребая нутро, оставляя лишь сочащуюся кровью пустоту. Почему эта боль, за что? Как златокудрая ведьма умудрилась привязать его к себе настолько, что при одной мысли о ней хочется рычать, царапая ногтями стены?

«Убью суку, когда найду», — он скрипнул зубами, — «и этого ее любовника… тоже…»

— Велеслав? — он с трудом расслышал, что его зовет соседушка.

— Да, я слушаю. — И горло как будто опилками засыпано, говорить трудно. Перед глазами — совершенно голая Злата извивается, стонет под другим, выдыхая совсем не его, Велеслава, имя.

— Что делать теперь будем?

— Ты не ошибся? Это точно он?

— Да как я могу ошибиться… Слишком приметный мужик… — однако в голосе Берислава скользнула нерешительность.

Велеслав прошелся по кабинету, пытаясь успокоиться.

Когти-лезвия все еще продолжали скрести внутри, перед глазами плавал багровый туман.

Что ж, сука сделала свой выбор.

Ее смерть будет настолько мучительной, насколько это вообще возможно.

— Что делать будем? — повторил сосед совершенно несчастным голосом, — он не мог пережить стрелу в сердце. Такого не бывает.

Велеславу захотелось ударить соратника. Бить до тех пор, пока не захрустят кости, пока не начнет харкать кровью. Но он не был бы собой, если бы не смог взять себя в руки и даже выдавить высокомерную ухмылку.

— Значит, как-то пережил. Не важно. Важно то, что мы выдвигаемся штурмовать замок.

Полагаю, что мы возьмем его, не выпустив ни единой стрелы.

Смотреть на Берислава было тошно. Не владетельный князь, а слизняк. Ну надо же, встретил ожившего покойника — и сопли распустил.

Велеслав молча вышел, спустился вниз, в трапезную и почему-то совершенно не удивился, увидев слугу чародея. Тот, уже раздетый до рубахи, сидел за столом и медленно пил горячий взвар. По залу плыли ароматы трав и меда.

Таро сидел спиной к двери и не видел Велеслава, но внезапно обернулся.

— Доброго дня, княже.

— И тебе того же, добрый человек.

Велеслав говорил спокойно, а сам представлял, как вздернет этого проходимца на дыбу.

Впрочем, все это будет позже, а сейчас…

Велеслав решительно направился к столу. Он ожидал, что Таро подскочит и будет кланяться, но тот даже не шевельнулся. Просто ждал, когда Велеслав приблизится. Побелевшие от напряжения пальцы Таро сомкнулись на глиняной кружке.

— Давно ли служишь своему хозяину? — холодно и чуточку снисходительно поинтересовался Велеслав.

Легкая тень скользнула по породистому лицу чужестранца.

— Давно, княже. Очень давно.

Велеслав с трудом подавил в себе желание вцепиться Таро в глотку.

— И давно ли… эммм… твой хозяин собирался стать новым богом?

Таро усмехнулся, нагло глядя владетельному князю прямо в глаза.

— Насколько мне известно, примерно с тех пор, как пропал твой брат, княже.

Велеслав только плечами пожал.

— Моего несчастного брата сожрала госпожа Пустошей. После того, как мы возьмем замок, смерть Стефана будет отомщена.

Сказал — а сам, не отрываясь разглядывал гада, который посмел прикоснуться к его княгине.

Что тут скажешь… Красив, подлюка, красив нездешней, чужой красотой, на которую так падки все бабы. Бледноват, правда, что намекает на слабое здоровье — ну да чему здесь удивляться, ежели и правда ему в сердце болт арбалетный засадили, то странно, как он вообще ходит и дышит.

— Я понимаю, что тебя смущает, князь, — вдруг проговорил Таро самым доброжелательным тоном, — не часто встретишь чародея, который собрался стать живым богом для людей.

Наверняка это должно было означать — понимаю, что ты считаешь моего хозяина слегка не в себе.

— Честно говоря, я ничего подобного не ожидал, — процедил Велеслав, — и теперь не знаю, чего ожидать в дальнейшем.

Таро пожал плечами, посмотрел в свою кружку, наполовину пустую.

— Если владетельному князю хочется услышать мое мнение, то я бы отказался от замка Лорин и расторг сделку с богом, пока не поздно. Никогда не знаешь, на что способен чародей в его состоянии рассудка.

— Ньер мне ничего не сделает, — брякнул Велеслав и рассердился на себя.