Его княгиня

Ну, конечно, если ты для нее что-то значишь, куколка. А тут ее будет ждать мой дар.

Перед глазами темнело от разрывающей тело боли. Кажется, по углам коровника притаились тени… воины Велеслава… или все это видение, не больше?

Стало тихо, так тихо, что Злата не слышала ничего, кроме собственного хриплого дыхания.

Она облизнула потрескавшиеся от крика губы. А потом пришло осознание неотвратимой смерти.

Злата шевельнулась. Боль обжигающей стрелой поднялась по рукам, в позвоночник как будто засадили раскаленный штырь. Вскрикнув, женщина обвисла на веревках. Перед глазами потемнело, и в какой-то миг все вокруг погасло.

…Больно, до чего же больно!

Злата застонала и открыла глаза. Вокруг было темно, только в щель меж створками дверей просачивался трепещущий отблеск пламени. Наверное, снаружи жгли костер.

По щекам снова потекли слезы. Уже не было сил протестовать, и она оплакивала — себя, свою никчемную жизнь, и жизнь малыша, которому так и не дали родиться. Рук Злата не чувствовала.

Снова тьма.

И, в очередной раз выныривая со дна уютной тишины, Злата кое-как осознала, что наступил день.

Она прищурилась на полоску света, тянущуюся к ней через усыпанный соломой пол. Слух уловил крики там, снаружи. Что-то происходило. Лязг оружия. Конское ржание. Неужели…

Госпожа Пустошей все же пришла за ней?

А потом стремительной, разбивающей темноту молнией — но ведь здесь ловушка!

Женщина дернулась на веревках.

Нужно, обязательно нужно подать знак Лорин — если, конечно, это она. Пусть избавляется от нее, Златы, но тогда хотя бы ребеночек, ее с Таро желанный ребеночек останется!

Полоску света перегородила чья-то тень.

Злата набрала полную грудь воздуха.

Двери коровника дернулись, подались внутрь.

— Ловушка! — прохрипела Злата.

И… получилось едва слышно.

Внутрь шагнул человек. Не Лорин. На фоне светлого дверного проема Злата видела только черный силуэт, который показался смутно знакомым.

Щелкнули механизмы арбалетов, но в то же мгновение темную фигуру окутал багровый кокон, чтобы тут же схлынуть, увлекая за собой бесполезные стрелы. А еще через удар сердца Злата услышала странные чавкающие звуки, как будто жирную сметану толкли в ступе. Невидимый пестик опускается — чвяк. И еще раз — чвяк… чвяк…

Она задушила рвущийся из груди вопль: по полу медленно ползли темные лужи. В ноздри ударил тошнотворный запах бойни.

«Да что же это…» — Злата хрипела от ужаса, билась, словно бабочка в паутине.

Меж тем тот, кто продолжал спокойно стоять в дверях, шагнул внутрь, поднял голову…

— А, вот и ты, мое золотце.

Сердце ухнуло в ледяной колодец.

Как? Как, во имя всех богов, такое возможно?

Там, внизу, стоял Таро, на вид живой и невредимый. И улыбался.

Кровь собиралась на полу, а он все еще стоял на светлом соломенном островке.

«Это он сделал, — метнулась горчащая мысль, — он сделал это ради меня…»

Ласковая, спокойная темнота и ничего больше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

… - Золотце, ты меня напугала.

Она вздрогнула, перед глазами вновь плыли глянцевые лужи на полу.

— Ну же, посмотри на меня. Не бойся. Все хорошо.

Голос. Его голос. Но ведь такое просто невозможно?

Злата не торопилась открывать глаза. Ей казалось, что стоит это сделать — и чары развеются, она снова будет висеть, растянутая на веревках, а Велеслав будет приходить и мучить ее.

К тому же, именно сей момент Злата ощущала, как сильные руки скользят по телу, словно удостоверяясь, что с ней все в порядке. Ей нравилось ощущать на себе бережные прикосновения, но когда ладонь замерла внизу живота, Злата задрожала. Малыш! Боги, а жив ли он?

Кажется, Таро удовлетворенно хмыкнул.

Тогда Злата осторожно приоткрыла один глаз. Просипела:

— Он… живой?

Таро держал ее на руках, прижимая к себе, словно ребенка. Ощущения вмиг пыхнули ярче солнца: низкий, бархатный голос, острый запах трав, мешающийся с запахом чистого тела.

Столь близкий, столь желанный… Злата застонала, судорожно прижалась щекой к его плечу.

Рук она все еще не чувствовала, но боль отпустила, не грызла и не комкала сознание.

Хорошо.

Если бы не страх, наводняющий душу.

— Живой? — напряженно прохрипела женщина.

— Золотце, не дергайся так, — знакомая до боли улыбка скользнула по губам чародея, — не мешай мне ощущать, как бьется его сердечко.

— Я… Ты…

— Злата, — голос Таро стал серьезным, — лучше помолчи. Если не хочешь выслушать от меня все, что я думаю по поводу твоего побега из замка.

Она подавилась вздохом.

— Прости…

— Потом поговорим, — наигранно-зловещим тоном ответил Таро, — скажи, золотце, ты сможешь идти? Нет, я могу, конечно, тебя вынести отсюда… но будет лучше, если ты уйдешь сама. Как княгиня. А заодно попрощаешься со своим благоверным. Его ты больше не увидишь.

- Я… не знаю… смогу ли…

— Надо, золотце. Ты ж у нас княгиня, как-никак. Посмотри на меня.

И она смотрела, тонула в яркой зелени нечеловеческих радужек. Силы понемногу возвращались. Потом Злата смогла поднять руку, погладила Таро по колючей небритой щеке.