Его княгиня

Талая вода на языке показалась даром богов. И Злата ела снег до тех пор, пока жажда не отступила.

Потом взяла с кровати подушку, поставила ее в оконный проем так, чтобы никто не заметил дыры, села и задумалась.

Отлично. На некоторое время хватит того, что она выпила. Вероятно, запасов доступного снега будет довольно еще на день. А что потом?

Снова подкрался страх, сдавливая горло.

Потом… Не хотелось даже думать, что потом.

Но она найдет выход, обязательно найдет!

В конце концов, бросится в ноги Велеславу и будет молить о прощении, только бы ребеночка пощадил.

Он хмыкнула. Нет, все это пустое. В сердце владетельного князя нет больше ни любви, ни сострадания. Что же делать? Как подать весточку госпоже Пустошей?

«Так и бросится она тебя спасать, как же, — с горечью подумала Злата, — после того, как ты, дура, сбежала из замка».

И все же… надо попытаться. Обязательно.

…Ей не сиделось на месте. Она ходила, и ходила, и ходила из стороны в сторону, раскачиваясь, словно пьяная. Пожалуй, даже обрадовалась, когда заскрипел проворачиваемый в замочной скважине ключ. Возможно, сейчас все и решится?

Вошел Зимий в сопровождении юного воина, которого Злата не знала. Не просто так вошел, с подносом. На подносе стоял золоченый кубок.

— Княгиня, — он поклонился, — владетельный князь передал тебе питье.

— Что это? — хрипло спросила она.

— Возьми, не бойся, — кажется, Зимий насмехался.

Злата осторожно, готовая в любой миг отскочить обратно, подошла, заглянула в кубок. Он был полон темной крови.

— Зачем это? — подняла взгляд на Зимия.

— Владетельный князь просил передать, что, ежели захочешь пить, ты можешь утолить жажду кровью своего любовника.

Перед глазами на миг потемнело. Значит, вот как… И Велеслав, если и изменился, то только стал хуже. Нацедил крови из тела Мирослава и предложил подкрепиться.

Прежняя Злата, девочка с огромными васильковыми глазами и золотой косой до колен, при виде подобного угощения взвизгнула бы и убежала в дальний угол комнаты.

Но прежней Златы не осталось. Была женщина, которая во что бы то ни стало хотела сохранить ребенка. А для этого… любые средства хороши. В том числе и кровь — и еда, и вода.

Злата наградила Зимия обворожительной улыбкой и подхватила кубок за ножку.

— Что ж, это весьма благородно для владетельного князя, — сказала она негромко, — передай ему мою благодарность.

И, стараясь не вдыхать солоноватый запах крови, большими глотками опустошила кубок.

Аккуратно промокнула рот салфеткой и поставила посудину обратно на поднос. Надо отдать должное, Зимий умел хранить невозмутимость. Молоденький мальчик, что стоял за его спиной, поперхнулся.

— Передай моему мужу, — сказала Злата, — что за мной придут. Госпожа Лорин обязательно придет за мной.

— Всенепременно, княгиня, — усмехнулся мужчина.

Злата дождалась, пока ключ снова провернется в замке, и медленно сползла на пол. Ее трясло и слегка подташнивало. Тогда она снова высунула руку в окно, схватила пригоршню снега и отправила ее в рот, надеясь смыть с языка железистый привкус.

«Ничего, — подумала она, — главное, чтобы ты был жив, мой маленький. Я сделаю все, чтобы ты выжил.»

Как она и предполагала, спустя некоторое время примчался Велеслав. На всякий случай Злата отошла подальше, в противоположный угол спальни. Теперь их разделяла широкая кровать, и если бы Велеслав и бросился на нее, то можно было бы попытаться увернуться.

Хотя, что врать самой себе?

Разве может маленькая женщина противостоять сильному мужчине, да еще и в запертой комнате?

В очередной раз Злата пожалела о том, что не может превратиться в дымок и выскользнуть наружу сквозь спрятанную дырку во окне.

Велеслав запер за собой дверь и теперь стоял там, перегородив выход. Молчал — и с любопытством разглядывал Злату.

Она тоже смотрела на своего мужа перед ликом богов, и с каждым утекающим мгновением все меньше понимала, как могла полюбить его.

Девчонкой была глупой, да и тетушка нашептывала, мол, какое счастье, что на тебя обратил внимание сам владетельный князь. Сколько лет прошло? Не больше трех. А она так изменилась, и всё вокруг — тоже.

Велеслав был красив. Необычные, слишком светлые волосы с серебристым отливом, что притягивали взгляд. Серо-синие глаза, которые в тени кажутся сиреневыми. Чистая бледная кожа, хищный нос, гладко выбритый подбородок. И брови вразлет, почти черные, несмотря ни на что.

Но было во всей этой красоте нечто, не поддающееся разумному объяснению. Что-то неправильное, отталкивающее. Внушающее чувство, что человек этот — безумец, и что надо бежать от него так далеко, как только получится.

— Златаа-а-а, — наконец протянул он, складывая руки на груди, — тебе нравится то, что ты с таким упоением рассматриваешь?

Словно очнувшись, она мотнула головой.

— Нет, не нравится. Зачем пришел?

Велеслав ухмыльнулся, лицо исказилось в злобной гримасе.

— Зимий рассказал мне о твоих подвигах. И мне захотелось… поговорить с тобой лично. Мне вот интересно, это беременность так на тебя повлияла, что ты последние мозги утратила?

Злата моргнула.

— А при чем здесь мозги, Велеслав?