Его княгиня

В отличие от Зоринки, арсенал князя Стефана не содержал ничего кроме Силы и роскошного магического резерва. Как раз-таки Стефану и не составило бы труда разбить замковые ворота, перегнав энергию смерти во что-нибудь вроде торнадо, камнепада или примитивных огненных шаров. Поэтому Таро пришлось самому указывать, куда и как привязывать нити Силы, а заодно и как расставить энергетические поля.

Порядком измотанный, он только и смог сесть в кресло напротив мертвой головы Мирослава.

Махнул Стефану рукой, и в тот же миг князь исторг такую мощную волну некротической энергии, что у самого Таро волосы на голове зашевелились.

Голова, растянутая над поверхностью стола на тускло светящихся универсалях, содрогнулась.

Веки дрогнули, с видимым усилием поползли вверх, обнажая блестящие, словно стекляшки, глаза нежити.

Запоздало Таро подумал о том, что наверняка мозг убитого поврежден настолько, что он может и не помнить ничего. Но надежда все еще теплилась. А вдруг?..

— Как тебя зовут? — спросил он, не отводя взгляда.

Заскрипели мертвые челюсти, рот приоткрылся.

— Я… не… помню…

Таро стиснул пальцы на подлокотниках, до боли, до звона в напряженных мышцах.

— Кто тебя убил?

В это мгновение что-то блеснуло в неживых глазах. Что-то, похожее на злость.

— Ве… леслав.

Переглянувшись с некромантом, Таро кивнул. Уже хорошо. Значит, есть надежда. В конце концов, сейчас морозы, и если мертвец все это время пролежал на холоде, то есть шанс узнать все, что нужно.

— Почему он тебя убил?

Голова молча пожевала почерневшими губами.

— Кто такая Злата?

И тут универсали дернулись, натянулись, засверкали зеленью, как будто голова рванула вперед, к Таро. В глазах зажегся мутный желтый огонь.

— Где она?!! — прошипело то, что было Мирославом, — где?

— Где ты ее последний раз видел?

— У… Велеслава… я сам ее… отдал…

Сияние универсалей погасло, как будто голова лишилась последних сил. Стефан потянул за невидимые нити, глаза мертвеца вновь зажглись.

— Почему ты это сделал? — почти не владея с собой, спросил Таро.

— Я… думал… ее муж сам умрет, если тронет ее. Тогда мы были бы… свободны…

— Рискованный шаг. Что ж, не повезло… Почему она сбежала из замка? Она любила тебя?

Видят все существующие боги, спокойствие далось Таро нелегко. Более всего ему хотелось вцепиться собственными руками в эту злочастную голову и разодрать ее в клочья. О, какой дурак, какой самонадеянный дурак!

Голова встрепенулась, и ответ прозвучал настолько эмоционально, что, казалось, перед ними живой человек.

— Я хотел ее увести. Я солгал, сказал, что ее здесь убьют, когда родит. Я хотел быть с ней. А она… не любила меня.

Полыхающие желтым пламенем глаза мертвеца уставились на Таро.

— Она всегда… любила только тебя, Таро. А теперь отпусти-и-и.

Универсали лопнули с глухим хлопком, голова стукнулась о столешницу и, покатившись, упала на пол.

Стефан судорожно вздохнул.

— Ну вот, теперь мы знаем, что произошло на самом деле.

Таро молчал.

Лучше бы и не было этой головы, оставался бы в полном неведении. Ну, страдал бы, да. Но когда-нибудь все равно отпустило.

А теперь выходило, что Злата оказалась в руках Велеслава. Воображение услужливо подсунуло такие картины истязаний несчастной женщины, что Таро похолодел. Теперь остается только одно…

Он устало потер виски, глянул выразительно на Стефана.

— Надо отобрать защиту Крови, князь. Тогда твоей брат будет посговорчивее, гонору поубавится. И ты мне в этом поможешь.

Глава 15. Злата

Владетельный князь сдержал обещание: ни еды, ни воды. Прошли ровно сутки с той минуты, как заперли ее в просторной спальне. Здесь было тепло, но очень душно, и Злата, задыхаясь, металась от одной стены к другой. Язык теркой царапал нёбо, горло саднило, и пить хотелось так, что хотелось выть в голос.

«Но он ничего тебе не даст. Пропала ты. Совсем пропала. И малыш…»

Если бы не он, не крошечный комочек внутри, Злата не цеплялась бы за жизнь. Того, кого она любила, больше нет. Плакать по ней никто не будет. Но присутствие ребенка меняло все, и Злате хотелось жить — до остервенения, до полыхающих кругов перед глазами.

«Ничего, я что-нибудь придумаю… обязательно… что-нибудь…»

Ее взгляд скользил по зарешеченному окну. Рама была забрана круглыми мутными стеклышками, соединенными свинцовыми перемычками. Сквозь них мало что увидишь, разве что только снег…

«Снег!» — женщина встрепенулась, лихорадочно оглядела комнату.

У стены стояло деревянное бюро, где, к счастью своему, Злата обнаружила не только лист палимпсеста, но и позеленевшую от времени бронзовую чернильницу. Сжав ее в кулаке, женщина метнулась к окну и, размахнувшись, изо всех сил ударила в стеклянный кругляк.

Дзынь!

Стеклянное крошево брызнуло во все стороны, царапнуло пальцы, но Злата даже не почувствовала. Затаив дыхание, она осторожно просунула руку в образовавшуюся круглую дыру. Пальцы погрузились в жесткий снег, что нападал в оконную нишу. Всхлипнув и едва веря собственному счастью, Злата схватила столько снега, сколько смогла, и втащила его обратно в комнату.