Его Медвежество и прочие неприятности

Упертая женщина! Будто мало Валерии мыслей, как бы не опростоволосится перед королем. Танцы были ее слабым местом, так же как и «знакомые», которых она в глаза не видела. Хоть бы письма какие-нибудь сохранились, но, потратив пару дней на поиск потайных местечек, Валерия нашла лишь краткие записки из родового замка, где лэрд де Моублэйн — отец Аллелии — отбывал домашний арест. Лишенный земель и власти, он пропитывал каждую букву убойной дозой яда, и посещать родителя, даже просто с целью увидеть вживую, у нее не было ни малейшего желания.

Валерия осторожно глянула на служанку. Дорис гипнотизировала клочок бумаги, и ничего хорошего ее лицо не выражало.

— Лэрд… недоволен чем-нибудь? — в высоком голосе слышались первые нотки истерики. Догадалась, значит.

— Приглашает на разговор, — не моргнув глазом соврала она, — насчёт предстоящего мероприятия.

А вдоль позвоночника протянуло холодом. С каждым днём тревога проявляла себя все отчётливей, дергала за нервы, лишая аппетита и сна. Валерия хваталась за единственное свое спасение — книги, но теория — теорией, а вот практика…

В комнату заглянула Мари, забрать посуду.

— Лэрд в замке?

— Пока да, но собирается в Диплог, госпожа.

Фигаро тут, Фигаро там. Замок без одной женщины не развалится, а вот стройка без лэрда накроется медным тазом. Впрочем, Дорис тоже пыталась вовлечь ее в бестолковые хлопоты о нарядах. А Валерию грызла мигрень от одного взгляда на Эверест «самого необходимого в поездке» барахла.

— Дорис, подожди меня тут. Мари, пойдем.

— Но, госпожа! — взвизгнула Дорис.

— Лэрд хочет поговорить. Я скоро вернусь, — обняв перепуганную служанку, Валерия как можно проникновеннее пообещала, — все будет хорошо.

Ложь, конечно, но во благо.

Лэрд обитал тоже на втором этаже, но его комната располагалась над самыми купальнями. И Валерия молча завидовала. Ей удалось заглянуть туда, чтобы потом долго мечтать попасть снова. Они были волшебны. Два огромных витража с морским пейзажем выходили прямо на южную сторону, и, впервые ступив под арочные своды, ей показалось, что она попала в леденцовую сказку. Разноцветные солнечные пятна дрожали на полу и стенах, переливались и меняли краски вместе с движением солнца. Мазками ложились на барельефы и мрамор, наполняя все вокруг ощущением праздника. Ни одной режущей глаз ноты — тут можно было находиться бесконечно, но лэрд пользовался этим чудом лишь дважды в месяц.

Мари вела ее быстро, не задавая лишних вопросов. Она верила своему господину и не боялась его. Около окованных железом дверей не было стражи — она тут не нужна. Взгляд прилип к замку, как и много раз до этого, когда Валерия безуспешно пыталась приблизиться к ответу на вопрос — куда же все-таки она попала.

Замочной скважины не было. Вместо нее в дверное полотно под ручкой была инкрустирована гладкая черная пластинка размером со спичечный коробок. Валерия так и не смогла понять, камень это или пластик. Но важным было другое — по рамке тянулся узор, напоминавший дорожки микросхем. Она перерыла всю библиотеку, но сведений нашлось крайне мало. Разумеется — это читалось чудом и божественным даром, коим Творец награждал «избранных». Сердцевина, которая вставлялась в кольцо и пластина-«замок» произрастали или скорее отпочковывались, от того самого кристалла, умевшего отличать правду от лжи. Камень для кольца был всегда один, а вот для замков — со временем на том же месте могло появиться еще несколько. Почему? Милость Творца, разумеется.

Кольцо носили старшие мужчины рода, и только после смерти или добровольного отказа владельца появлялась возможность их снять. Если палец отрубить, а хозяина оставить живым — пластина-«замок», настроенная на это кольцо, не открывалась. Сам артефакт можно было передать лично или снять с трупа, но в последнем случае требовалось за сутки успеть «активировать» кольцо на нового владельца. Прибыть во дворец и прикоснуться им к кристаллу. Судя по всему, страны в этом мире образовались как раз вокруг таких каменных «чудес». Слез Творца, так именовала их Церковь.

Подделать вещицу было нельзя. А его слепок на сургучной печати оставлял уникальный оттиск, что именно «уникального» было в нем, книга не поясняла.

— Лэрд, наверное, у себя, — шепнула между тем Мари, — лошадей еще не выводили…

Не давая себе времени на размышления, Валерия потянула за толстое кольцо. Дверь поддалась.

— Спасибо, Мари. Иди обратно, я доберусь сама.

Умная девушка присела в книксене и бесшумно удалилась, а Валерия затаив дыхание шагнула в медвежью берлогу.

* * *

Бьерн почти не удивился, увидев ее на пороге. Первым порывом было схватить за локоть и вышвырнуть прочь, но задница намертво приклеилась к креслу.

— Вы разучились читать, лэрди? Вечером, а не утром. Я занят.