Его Медвежество и прочие неприятности

— Наконец-то, Бьёрн. Вы ехали окружным путём?

На крыльце его особняка в Лэтане стояла Велина де Нотберг.

Глава 20

Не повезло ей со свекровью. Ни в том мире, ни в этом. Глядя на высокую лэрди в строгом черном платье, Валерия отчаянно желала взять Велину за шкирку и аккуратно выставить вон.

Ибо достала.

— Штат прислуги следует обновить, — кончик тонкого носа дергался, когда женщина открывала напомаженный рот, — ты — лэрд, и прислуживать тебе должны достойные…

Слова разбивались о Бьёрна, как волны о темный утёс. Он ел, молча и быстро отправлял в рот кусочки стейка, но Велина не сдавалась.

— …Мне сообщили, что с начала стройки налоги так и не поднимались. Неудивительно, что гардероб к балу столь скромен…

Скромен?! Валерия чуть не подавилась травяным чаем.

— …посмотри на свою одежду…

Нормальная у него одежда! Обычная. Темная рубашка и такие же штаны. Хуже, если бы лэрд рядился павлином.

— …и дорогой Аллелии, — острый взгляд в ее сторону, — не помешало бы платье, а лучше два…

— Выкинуть.

Теперь давился Бьёрн. Замер с поднятой вилкой, впиваясь в неё янтарным взглядом. Осанка свекровушки сделалась ещё прямее. Как палку проглотила.

— Прости, дорогая, ты сказала — выкинуть?

— У Вас прекрасный слух. Выкинуть или отдать нуждающимся — тряпки едва поместились в сундуках. Излишество не есть добродетель.

Велину так и перекосило. А Валерия мысленно поздравила себя с врагом номер два.

— Жене надлежит радовать глаз мужа, — ответила цитатой на цитату.

Ах, так… Валерия скорчила самую невинную моську.

— Я радую Ваш глаз, лэрд?

— И в последнем рубище, лэрди. Не одежда красит человека.

Да у них тут просто клуб любителей процитировать талмуд «Благости и Смирения». Касался он в основном женщин, но Бьёрн не подвёл. Двое против одной. И Валерии было не стыдно: лэрди Велина перестала ей нравиться в тот момент, когда открыла рот.

Претензии сыпались из неё без остановки. Она клевала собственного сына! Мужчину, который высылал ей хорошее ежемесячное содержание на жизнь в столице. Да, Валерия всё-таки подсмотрела в казначейскую книгу и позавидовала той сумме, которая полагалась лэрди. За что? Никто и не вспоминал о хозяйке замка, словно её не существовало вовсе, зато о лэрде слуги шептались с благоговением. Готовы были руки ему целовать! Ну да, запустил немного замок — подумаешь! Так мужик ведь! Одичал малость в своих походах и вечных разъездах. Ну так а кто до высшей знати их род вытянул? А?!

— Лэрди, Вам дурно?

Густой рокот просочился сквозь грохот крови в ушах. А Валерия вдруг поняла, что её трясет. Натурально так подкидывает на стуле, и в зубы надо бы капу — иначе раскрошит в пыль.

— Мигрень, мой… лэрд. Должно быть, я слишком утомилась…

Ни грамма! Все два дня как королева ехала, устроившись в руках Бьерна. Смеялась, болтала, спорила — вела себя как девчонка! Лесной воздух опьянил, что ли? Вихрь возмущенно фыркал и прядал ушами, но терпел, потому что хозяин сам усаживал её рядом. Только для сна перебиралась в карету. Дорис поджимала губы, но молчала, а Мари смотрела с любопытством.

Валерия же старалась не думать, почему терзавшее ее напряжение вдруг отпустило. Напомнило о себе лишь при въезде в Лэнтан, но, стоило заметить двухэтажный особняк с балконом и видом на цветущий сад, она и вовсе выкинула предстоящее мероприятие из головы. Руки чесались поскорее распахнуть входные двери и обследовать новое жилище. Разбежалась! На каменном крыльце кортеж встречала эта… эта…

От ее взгляда Велина почему-то опустила глаза и вроде бы побледнела.

— Вижу, мой визит не уместен, — оскорбленно отодвинула тарелку с нетронутым мясом, — и я напрасно готовила дом к вашему приезду. Доброта наказуема неблагодарностью!

— Сожалею, — сухо отозвался Бьёрн, — комната, как и прежде, в Вашем распоряжении.

Свекровь фыркнула, вскидывая острый подбородок.

— Мило. Но нет. Позаботься, чтобы твоя жена, — ай, как театрально! — избавилась от головной боли к завтрашнему ужину. Не пристало королю видеть уксус вместо лица.

— Ему и печеных яблок хватит.

Упс, не смогла удержаться. Женщина ахнула. Намек на морщины, что отметили породистое лицо, был толще некуда.

— Я уже сыта. Приятного ужина, — скрежет стула и голоса Велины были созвучны.

Пришлось встать и изобразить книксен, вместо изящной демонстрации среднего пальца. Родственной любовью тут и не пахло. Валерия знала таких мамаш — вечно недовольных и готовых по первому щелчку швырнуть собственных детей на алтарь общественного мнения и самим схватиться за нож.

Наступая себе на горло, пришлось проводить заразу в трауре к самым дверям. И лишь, когда тяжелые дубовые створки захлопнулись и по мощеной дороге загрохотали колеса экипажа, Валерия выдохнула и обернулась к мужу.

Бьерн смотрел прямо на нее. Пристально и словно видел впервые.

— Вам стоит отдохнуть, моя лэрди. Я велю нагреть побольше воды.

И, еще раз осмотрев ее с головы до ног, Бьёрн исчез в одном из коридоров.

* * *