Его Медвежество и прочие неприятности

— Лэрд Феликс де Моублэйн, господин и урожденный Стоуфорского округа, лишенный наград «Золотой щит» и «Алая лента», а так же прочих милостей за участие в мятеже, — отрапортовала, не запнувшись — спасибо родословной и упорной учебе.

— Прадед по материнской линии.

— Грэйф Антуан Вилсен, господин земель близ Саргшена, подчиненный (прим. автора — вассал) благородному лэдру Рикарду де Фирши.

— Хм…

Резкий шаг в ее сторону был подобен броску змеи. Подбородок стиснули тонкие пальцы, и Валерия изо всех сил постаралась не скривиться от боли. Король возвышался над ней, разглядывая точно мелкую блошку. Хотелось бежать и спрятаться в самый дальний уголок дворца, но она смотрела в глаза хищнику, шестым чувством понимая — стоит дать слабину, и ее разорвут на части.

— Во время брачной церемонии, лэрди, Вы упали в обморок, стоило посмотреть на Вас чуть пристальней, — челюсть давило, словно в тисках, и стон сам сорвался с губ. Садист перед ней начал расплываться в соленом тумане, — не могли выговорить и половины сказанного только что. А одно присутствие рядом викнета превращало Вас в совершенную дуру, готовую лизать подошвы навощённых сапог юнца. И вдруг… такой пассаж — мой подарок королеве, — перед глазами взорвались черно-алые фейерверки боли, — мой подарок послужил оружием… Что с Вами, лэрди?

Захват исчез так же неожиданно. Она чуть не опрокинула кресло, отшатнувшись от коронованной сволочи. А сердце словно над пропастью зависло. Георг — не Бьерн, принявший странности поведения под влиянием интереса и желания. Перед ней стоял опасный противник, способный вывернуть наизнанку и докопаться до правды. Только вот истина будет все равно принята за обман или безумие.

— Очевидно, это дворцовая мода — глумиться над неспособным дать сдачи, — зашипела, потирая ноющую челюсть. — Что Вы хотите услышать, Ваше Величество? Что после горячки я вдруг ощутила себя иначе? Да! Так и есть! Смотрела вокруг, не понимая, что со мной и где я, а прошлое — словно в плотном тумане. Почему? Да если бы я знала! Но в голове больше не было пустоты, а перед глазами все будто другое — незнакомое и интересное. Вы можете сколь угодно мучить и награждать синяками беззащитную женщину, но сказать больше у меня все равно не получится. Я — Аллелия де Моублэйн. И останусь ею, сдайте хоть в пыточную. Может, в таком случае я окажусь ближе к мужу…

Георг опять нахмурился, прошелся по кабинету, подхватывая лежавшие на столе четки из зеленого камня.

А ее взгляд зацепился за портрет королевы. Юная девушка в короне рыже-алых волос и сапфировом — в цвет ее глаз — платье. Вид ее был задумчивым. Творец, как же она живет с таким мужем-психопатом?

— Обычно я чувствую, когда мне лгут, — король уселся в кресло, не прекращая перебирать четки, — Ваши слова похожи на бред, но, тем не менее, на бред правдивый…

Еще бы! Она и не лгала!

— … Де Нотберг обвиняется в измене. Под его руководством готовился мятеж.

— Ч-что… Что-о-о?! Бред! — повторила ошеломленная Валерия. — Муж пропадал на стройке! Как… Он просто не мог… Не мог же? Любой подтвердит… Да! Много свидетелей! Каждый рабочий! А ночи… со мной…

Слова путались и скакали.

— Теперь Вы более походите на себя прежнюю, лэрди. Лепечете не пойми что. Стройка — отличное прикрытие, а женщина скажет все, что угодно.

— Я готова пройти проверку камнем истины!

На мгновение показалось, что Георг удивился.

— Как интересно… Согласны отдать за своего мужа половину жизни или способность иметь детей?

Проклятье! Теперь понятно, почему им пользовались так редко.

— К тому же тратить милость Творца, подтверждая очевидное…

— Берн не виноват! — крикнула так, что король опять нахмурился. — Я докажу!

Опять молчание. Как же она устала! Не пробыла в кабинете и получаса, а выжата, словно лимон, и голова опять болит.

— Срок до суда — неделя, — наконец разродился Георг. — Попробуйте. Но будете жить во дворце, под присмотром. И еще хоть один раз позволите себе повысить голос — мое снисхождение закончится.

Творец, какой Бьерн у нее хороший, а этот… этот настоящая сука.

— Прошу меня простить, Ваше Величество, я неправа.

— Уже лучше. Вы быстро учитесь.

Валерия проглотила очередное ругательство, пряча ярость под опущенными ресницами.

— Могу ли я просить о встрече с мужем? Пожалуйста.

— Просить можете. А я подумаю. Ступайте.

* * *

Ждать королевской «милости» оказалось невыносимо. В тот же день Валерия перебралась во дворец. Взять ей разрешили только двух слуг. Выбор пал на Слава и Дорис. Мари даже заплакала, пряча лицо в ладонях.

— Мари, не расстраивайся… — ох, как неприятно оставлять девушку! Но мало ли что могло пойти не по плану, а у служанки такая особенность — страх перед мужчинами, тем более незнакомыми.

— Мы поможем господину, — Слав сделал шаг вперед, протягивая, но тут же отдергивая руки. Бедняга хотел утешить, но не смел прикоснуться. — А ты очень вкусно готовишь — не хуже Бетси. Лэрду нужно будет хорошо питаться, и его порадует чистый дом и привычная одежда.