Его Медвежество и прочие неприятности

С доказательством подделки письма дело двигалось сложнее. Библиотекарь Альберт уже должен быть в пути. Именно он подсказал Валерии об одном очень интересном свойстве кристаллов. Это казалось невозможным, но она по крупице собирала доказательства, что истина зачастую носит одежды сказки. Старательно выписывая более или менее подходящие цитаты, Валерия указывала книгу и страницу их расположения. Набралось всего девять, но она готовилась защищать каждую. И впервые была рада, что пять из них встречены в талмудах духовных лиц. На суде будет не только знать. Церковь подавится обвинениями, если ткнуть их носом в «святые» книги. Как им вообще позволили увидеть свет? Однако ересь была слишком хорошо скрыта под завитушками благочестивых слов.

Валерия опять взялась за перо. Три свидетеля — библиотекарь, мать и неизвестный, несколько интересных слухов, которые готова подтвердить Дорис, а еще девять книг против целого списка обвинений. Бьерну, конечно, полагался защитник, однако ее и близко не подпускали к расследованию — женщина! И, кроме того, возможная соучастница — так ей высказал король после посещения темницы. Хорошо хоть в кандалы не заковали…

Стук распахнувшейся двери, как пушечный залп над ухом, чуть не лишил духа.

— Что… Ваша Милость?!

Перед ней стояла сама королева. Тяжелая корона волос не могла согнуть царственной осанки, а скромное платье смотрелось на идеальной фигуре дороже расшитой бриллиантами парчи. Валерия неловко поклонилась, не зная, как себя вести и что говорить. Почему она здесь? Элоиза всегда занималась лишь благотворительностью, не участвуя ни в судах, ни в политике.

— Сколь много трудов, — королева перевела взгляд на заваленный бумагами стол, — вижу, я помешала Вам…

— Нет-нет! — встрепенулась Валерия. Не выставлять же саму королеву вон. — Если Вам мешает…

— Отнюдь, — едва заметно повела плечом.

Валерия на мгновенье забыла обо всем на свете — перед ней стояло само воплощение женственности. Даже взмах длинных ресниц был изящен и легок. Король, должно быть, без ума от своей жены… Элоиза улыбнулась.

— Присядем? — кивнула на кресла у окна.

— Да, конечно, — соблюдая приличия, Валерия пропустила королеву вперед.

Расправив складки платья, Элоиза грациозно опустилась на обитое атласом сиденье. Кивнула служанкам, и те без разговоров покинули комнату. Дорис тоже.

— Вы, должно быть, удивлены моим визитом…

Валерия кивнула. Зачем лгать? В сапфировых глазах сверкал ум, не уступавший королю.

— … все просто — я лишь хотела сама взглянуть на женщину, что столь пылко защищает мужа. О Вас шепчется весь дворец.

Ах, ну конечно! Куда без сплетен?

— Да, я защищаю мужа. Невиновные не должны подставлять шею под петлю.

Вышло грубо и сухо, но, в отличие от своего мужа, Элоиза ничем не высказала недовольство. Ее улыбка стала еще мягче и дружелюбней.

— Согласна с Вами, однако… не могу скрыть своего недоумения: столь горячая защита намекает на чувства… А ведь спутник жизни определяется большинству женщин не велением сердца, а тяжелым долгом.

— Значит, мне повезло. Я люблю мужа.

Темные брови королевы чуть дрогнули.

— Любите? Так смело… Порой любовь — жестокий обман, — нежный голос надломился, и Элоиза отвернулась к окну. Однако… Тут что-то большее, чем просто разговор. — Любовь к мужчине, дорогая Аллелия — опасная ловушка. Вы никогда не боялись предательства? Безнаказанной грубости или пренебрежения?

Королева говорила будто бы расслаблено, но Валерия все больше чувствовала себя неуютно. Словно на допросе. Король — плохой полицейский, королева — хороший.

— Мой муж не поднимет руку на женщину.

Едва заметная улыбка мелькнула на полных губах, и королева покачала головой.

— Вашей семейной жизни без малого несколько месяцев, дорогая Аллелия. Я наблюдала за лэрдом на балу. Он Вами сильно увлечен…

Творец… Ну разве можно вот так — по живому? Одна мысль о муже и о том, что произошло в камере, поднимали в груди волну горькой нежности, наполненную такой тоской …

— … Но долго ли он останется таким? — безжалостно продолжила королева. — Мужчины непостоянны. Они могут найти развлечение за вашей спиной просто потому, что захотелось. Или, утолив интерес, избегать Вас и злиться на Ваше существование. Поселить содержанку поблизости, ради развлечения стравливая вас день за днём, ну а в иных случаях превратить ночи и дни в постоянное ожидание боли и унижений.

Элоиза замолкла, все так же безмятежно разглядывая цветущий сад за окном. Легко улыбалась и выглядела так, как будто и не говорила всю эту жуть. Валерия проглотила комок в горле.

— Бьёрн не станет. Он… Он хороший! Вы просто его не знаете!

Королева все-таки повернулась к ней.

— Простите, дорогая. Безусловно, есть и достойные мужчины. Однако положение женщины в нашем обществе не слишком… приятно.

Вот и Валерии очень неприятен весь этот разговор. Хотя она не могла не согласиться с озвученной мыслью.

— Должно быть, Ваша Милость, — ответила осторожно, — надеюсь, Ваш супруг сможет изменить текущее состояние дел.