Его Муза. Часть 3

Он хочет сказать, что безделушка на моем запястье ничего не значит? Нет, она определенно что-то значит для меня.

Он целует меня в обе щеки.

— Всего десять дней, — говорит он. — Мы прощаемся не навсегда.

Но когда мы снова встретимся, нам придется вернуться к нашей тайной жизни. После близости и свободы в Нью-Йорке, я знаю, что будет трудно. У нас все еще будут четверги в лофте ДиК, и Логан теперь официально мой руководитель, но мы не можем раскрыть разрастающуюся страсть между нами. Все останется в тайне.

После того, как мы были вместе в этот уик-энд, десятидневная разлука будет казаться пыткой. С каждым последующим днем придется скрывать свои чувства и выставлять броню, чтобы пережить оставшиеся до конца учебного года месяцы. А потом… По-прежнему неясно, но я надеюсь.

Когда захожу в поезд и посылаю Логану воздушные поцелуи на прощание, моя новая, звенящая «безделушка» наполняет меня стойкой и нерушимой надеждой.

Глава 14

Слава Богу, каникулы заканчиваются, и я возвращаюсь в колледж.

Отец не очень хорошо воспринял мое заявление. Мама только вздохнула, словно всё это время готовилась к такому разочарованию. Моя кузина Тесс поддерживала, но я ожидала от неё именно этого. Даже рассказала ей о своём романе с Логаном. Она была очень любопытна и обеспокоена, но поддержала в том, что я не рассказала об этом родителям. Если они не могут принять Нью-Йорк, то никогда не будут готовы для этой идеи. По крайней мере, было приятно с кем-то об этом поговорить.

Мой отец в конце концов отказывается от своей угрозы отречься от меня, разрешает мне идти вперёд и переехать в Нью-Йорк, если это то, чего я хочу, но отныне теперь «сама по себе». Он говорит, на этот раз не будет платить по счетам. Я отвечаю, что мне всё равно. Добавившееся напряжение между нами, конечно, ослабляет праздничный дух, обычно присутствующий в доме моего деда. В конце концов провожу много времени в его библиотеке, где нахожу подписанное первое издание романа Трумэна Капоте «Завтрак у Тиффани».

Однажды днём дедушка находит меня свернувшейся калачиком в одном из кресел у камина.

— Хорошая книга, — говорит он.

Киваю в знак согласия, затем закрываю её, чтобы спросить совета о ссоре с моим отцом.

Он вздыхает и отвечает:

— Твоя бабушка, упокой Господь её душу, всегда была лучшим советчиком.

— Но ты не думаешь, что это ошибка с моей стороны — идти против воли родителей?

Он садится в кресло напротив меня.

— Не важно, что думаю я.

— Но мне хочется знать.

Он задумывается на минуту или две.

— Родители думают, что понимают, что лучше для их детей, и, знаешь, они правы. Проблема в том, дети взрослеют, но жизнь не всегда о том, что лучше для всех. Я не знал этого, когда был в твоём возрасте или в возрасте Джонни. Даже сейчас до сих пор называю его детским прозвищем. — Он качает головой. — Ты должна понять, Ава. Родители принимают интересы своих детей близко к сердцу.

Только не все, подумала я, вспоминая переживания Логана.

— И это при довольно хороших условиях, — добавляет дед. — Но даже с самыми лучшими намерениями ни один родитель не может видеть дальше своих собственных успехов и неудач, собственных страхов и мечтаний. Может быть, если бы я был другим отцом для него, он был бы другим отцом для тебя.

— Ты бы поступил по-другому, если бы тебе пришлось сделать это снова?

Он пожимает плечами.

— Мы приобретаем мудрость, совершая ошибки, иногда за счёт других. Но если бы мне пришлось делать это снова, зная то, что я знаю сейчас? — он чешет подбородок. — Думаю, я бы отпустил раньше.

Он берёт книгу из моих рук, переворачивает её и возвращает мне.

— Открою тебе маленький секрет. — Он чуть понижает голос. — Родители, любящие своих детей, всегда будут любить своих детей, независимо от их выбора. Джонни — медведь, когда дело доходит до получения того, что он хочет, но он не отречётся от тебя, Ава. Не позволяй его страхам стать твоими.

— Но ты не позволил ему стать футболистом, как он хотел.

— Ах, да. Ему нравится винить в этом меня, не так ли? Правда в том, что он пошёл на один семестр в этот колледж, изо всех сил старался соответствовать своей репутации в средней школе, но оказался совсем в другой лиге. Это было слишком тяжело. Он сам видел надпись на стене.

Я беру минутную паузу, чтобы принять это.

— Значит, он просто боится за меня? Боится, что провалюсь?

— Точно не знаю. Знаю лишь, что родители сделают всё возможное, чтобы защитить своих детей от страданий. Даже будут притворяться перед собой, что такая защита возможна, хотя это не так.

В жизни каждого человека наступают плохие моменты, но такие мысли почти невыносимы, когда родитель думает о своём собственном ребенке.

Понимаю, это относится не ко всем родителям, даже если и применительно к моим.

— Эта история происходит в Нью-Йорке, — говорит дедушка, указывая на роман в моих руках. — Почему бы тебе не оставить его себе?

— Но это же подписанное первое издание!

Он поднимается со стула.

— Если дела в городе пойдут плохо, ты всегда можешь заложить его на месяц или два.