Его Муза. Часть 3

— Меня мало заботит этот роман, но он действительно нарушил нашу политику о запрете отношений между студентами и преподавателями. Поэтому не должен извлекать выгоду из любой работы, которую выполнял здесь.

— Но это его работа. Вы знаете, он хорошо обучал своих студентов. Руби и все пишущие студенты выиграли от этого. И они подтвердят это. Он даже научил меня невероятному количеству вещей, пусть и неортодоксальными, но согласованными методами.

— Ава…

— Вы лишили его должности и занесли в чёрный список преподавателей колледжа, так что вряд ли у него появится шанс сделать это снова. Всё, что у него осталось — его роман и запятнанная репутация.

— Что было не очень хорошо с самого начала. — Дин Аскотт хмурится.

— И Вы знали, что это произойдёт. Мы все это знали.

— Он всё ещё отвечает за свои поступки. Правила очень строгие.

— При всём моем уважении, декан Аскотт, речь идёт не о правилах. Речь идёт о людях. Вы нарушаете свои собственные правила, делая исключения для меня из-за давления моего отца. Теперь прошу Вас сделать исключение для Логана. Ради меня. Скажите моему отцу, что Вы бросите это дело, чтобы Логан смог опубликовать книгу, над созданием которой он так усердно работал. И отдайте Ронни награду и деньги, которые к ней прилагаются. Он это заслужил. Я скажу отцу, что снялась с соревнований. Он будет злиться на меня, а не на Вас.

— Но что ты тогда будешь делать, Ава?

— После окончания колледжа?

Он кивает.

— Даже не знаю.

Смотрю мимо его стола, через раздвижную стеклянную дверь на балкон. Там, в тёмную осеннюю ночь много месяцев назад, я решила сказать «да» чему-то, что не совсем понимала, чему-то, что подтолкнуло к краю и обратно. Теперь всё кончено. Я знаю это. Логан прощался в том письме. Это был конец. И я понимаю это.

За балконом на ярком фоне голубого неба раскинулись весенние деревья и выгнулись дугой, их верхушки развернули ярко-зелёные листья.

Я думаю о Логане, смотрящем в другое окно, на другие деревья.

Дело в том, что концовки содержат в себе начало. Подобно дереву, которое теряет листья осенью, выглядя безжизненным всю зиму, внутри каждой, казалось бы, мёртвой ветви лежит всё необходимое для формирования новых листьев. Они просто ждут правильных условий, чтобы возродиться.

* * *

Мне осталось сдать два экзамена, а Руби три. Мы обе пишем наш последний экзамен в один и тот же день, а потом планируем отпраздновать его у «Мика».

Я улыбаюсь, когда появляется Руби и обнимает Джонатана. Моя улыбка становится ещё шире, когда Оуэн и Ронни появляются вместе.

— Ну, подружка, — говорит Оуэн. — Ты всех нас здорово шокировала. — Он недоверчиво качает головой. — Как тебе это сошло с рук?

Я краснею.

— Как вам всем хорошо известно, мне это не сошло с рук.

— В мире полно плохого искусства, — говорит Джонатан. — Лучше просто не обращать на это внимание и двигаться дальше.

— Я согласна, — говорит Руби, чмокая его в щёку.

Мы заслуживаем наши степени, но официальное собрание со шляпами, платьями и формальностями типа хождения по сцене, будет только через пару недель. Когда придёт время, я переживу этот «момент гордости» ради родителей. Я сделаю необходимые семейные фотографии и подарю лучшую улыбку, потому что знаю — это фото будет стоять на камине моих родителей в течение многих лет, и я не хочу выглядеть грустной, озлобленной и обиженной. Понимаю, со временем этот вызов пройдет. Часть его уже прошла.

— Мы с Оуэном едем в Новый Орлеан, — говорит Ронни, проскальзывая в кабинку. — Кто-нибудь ещё хочет поехать?

Дженни говорит:

— Звучит весело. Можно мне взять с собой друга? — Полагаю, это главный герой одной из её пьес. Я слышала от Руби, что между ними разгорелась бурная страсть.

— Мы с Руби хотим проверить, где можно жить в Принстоне, — говорит Джонатан. — Но я никого из вас не приглашаю, — говорит он, подмигивая. — Я возьму только Руби полностью в своё распоряжение. Наконец-то!

— А как насчёт тебя, Ава? — говорит Оуэн. — Будешь прятаться дома, пока не утихнет остальная драма?

— Думаю, мой побег домой, чтобы спрятаться, закончен.

— Ты когда-нибудь выясняла, что случилось с Логаном? — говорит Руби. — Почему он так внезапно ушёл?

Все мои друзья ждут ответа. Я вижу настоящую озабоченность и сочувствие на всех их лицах.

Я киваю.

— Но сейчас всё это не имеет значения. Всё кончено. Он ушёл. Колледж закончился. Пришло время для нечто нового. — Они не требуют от меня дополнительной информации. Поскольку знают, что я уже через многое прошла.

Джонатан поднимает своё пиво.

— За новые начинания!

Пока мы едим и пьем, входит Шериан, видит нас и направляется к нашему столику. Я не знаю, кто её пригласил. Но посылаю в сторону Руби насмешливый взгляд. Она невинно пожимает плечами, и на её лице появляется выражение: «это не я».

Тяжело вздыхая, Шериан плюхается на край кабинки рядом с Оуэном, заставляя его придвинуться ещё ближе к Ронни.

— Я только что встречалась с деканом Аскоттом. Он сам оценил мою разоблачительную статью и поставил ей пятерку, но только если я её уничтожу. Он заставил меня что-то подписать. Я даже не могу говорить об этом.