Его не ждали, но он приперся

Смешно, но он не испытывал никаких проблем с тем, чтобы называть ее про себя ушастой тварью или сучьей нелюдью. Он и вслух мог бы ее так называть. Мог, но не хотел. Она не соврала, действительно поменяв не его мысли и личность, но его мнение, его жизненное кредо как таковое. Ансарг не был дураком, более того, он искренне считал себя одним из умнейших людей в своем поколении - скромностью, как и лишним бахвальством, он не страдал, предпочитая хвалиться только тем, в чем был объективно уверен. Понимание же того, что его явно используют как агента влияния в родном царстве было столь очевидным, что не понять было невозможно.

- А ты чувствуешь себя рабом? - Теперь она действительно почти смеется, пусть и тщательно это скрывает, а он неожиданно испытал уверенность в том, что действительно сумел ее рассмешить, именно ее, а не созданную для работы с ним маску. - Жаждешь стать предо мною на колени и целовать ноги мои?

- Не откажусь от последнего. - Только и ответил принц, старательно подавляя томление в чреслах, прекрасно зная, что получит отказ. - Но шутки в сторону. Что мне нужно сделать? Даже если перемены во мне никто не заметит, даже если я обману дворцовых менталистов и не буду удушен шелковым шнуром от греха подальше... что мне нужно сделать? Для чего меня готовили?

И она ответила.

- Кажется, я должен буду, случись что, сам вскрыть себе горло и выбросить в Солнце душу, лишь бы свойства этой дыры никто не раскрыл. - Он даже не спросил, а просто констатировал факт. - Веселая перспектива.

- Спустя десяток лет тебя и проверять-то никто не будет. - Отбрила эльфа, защелкивая на руках свои бесовы браслеты. - Не жди от меня убеждений в том, что мы твою гибель не планировали и не планируем. Нет, я могу солгать, даже так солгать, что ты поверишь, но смысла не вижу.

- Уж в своем состоянии я поверю даже в то, что небо зеленое. - Почему-то спорить с ней было действительно приятно, возможно потому, что она отлично чувствовала его, как собеседника - все то же умение создавать маски, становясь идеалом для кого угодно.

- Желаешь возлечь со мною? - Вопрос задан с тем же спокойным выражением лица, что и всегда ранее, но вот сами слова.

- Издеваешься? - Ему даже почти не обидно, но удержаться от перехода на грубую манеру речи он не смог. - А ведь говорила, что вы выше подобного.

- Ничуть. - Раскаяния в ней не найти даже с гномьим телескопом, каким пользуется придворный звездочет. - Ты прошел все мои проверки, что свидетельствует об идеальном накладывании моих воздействий. Здесь действительно не лишним будет позитивное закрепление, причем куда сильнее обычного разрешения ублажить себя в моем присутствии. Я не буду лгать вам о том, что мне будет приятно, но показать страсть я смогу с гарантией.

Спустя три часа, когда до прекращения работы Палат оставалось всего несколько минут, он клял себя последними словами за то, что решил поиграть в благородство перед той, кто его поработил. Как будто она оценит такое "великодушие" или станет презирать его хоть немного меньше.

Сама же Эллариниаль лишь мысленно отметила максимальный успех коррекции личности - понимая ее настоящее отношение, он совершенно без постороннего воздействия отказался от невыносимо желанной близости с ней просто чтобы не доставлять ей неприятных ощущений. Пожалуй, самая большая победа случилась именно в этот момент. Спустя десять лет у Сорца настанут веселые времена.

О том, что накопленную страсть щенок королевской крови будет сгонять на плененных эльфийках она не думала - огарки уже не собратья ее, в чем не единожды убеждали каждого вечноживущего. Чтобы потом было не так больно.

Невыносимо захотелось ударить пленника в нервный узел, чтобы он умер в жуткой агонии, но она легко подавила эти мысли. Ее личная неприязнь к Принцу Первой Крови была уже неважной, несмотря на все те подробности что она вытащила из него под влиянием сценария снов. Тем более, что месть уже и так состоялась, а при удачном расположении Костей Фортуны еще и продолжится.

Палаты открылись.

Человек аккуратно прикрыл за собой дверь, покинув ее комнату, и только после этого на лице Ларистанэль появилась искренняя улыбка - она была свободной. До последнего момента оставались опасения, что уставшее за время позорного плена сознание слишком привыкнет ко вложенным в него чужим идеям и смыслам, что она навсегда останется, пусть и частично, той самой рабыней, которую готовили в подарок отпрыску человеческого правителя. К счастью, благословенные всеми светилами Исцеляющие Дух оказались достаточно умелыми, чтобы вычистить влитую в ее уши и тело мерзость без следа и остатка.