Его неукротимая муза

Его темные волосы прилипли к голове и шее, а смуглое лицо было словно отполировано солнцем. Люк встал, расставив ноги и положив руки на бедра. В облегающем костюме его тело выглядело еще мощнее. Он закрыл глаза, запрокинул голову, и солнце снова позолотило его черты. Он стал похож на морского бога, уверенного в своей способности управлять океаном и побеждать.

Касси сначала затаила дыхание, потом задышала чаще. Уставшая, она испытала облегчение от того, что с ним все в порядке.

Люк был великолепен. Мощный и устрашающий своей мужской красотой. Ее снова переполнило желание. То головокружительное возбуждение, которое ослепило ее в Сан-Франциско, стало еще сильнее, несмотря на двадцать четыре часа, в течение которых она сторонилась Люка.

Он завел руку на спину и ухватился за болтающийся ремень. Потом потянул за молнию, чтобы снять гидрокостюм.

Касси приказывала себе отвернуться.

Она вторгалась в его личное пространство, а ее волнение росло. Но она не могла заставить себя опустить бинокль. Не могла перестать смотреть.

Ее взгляд был прикован к тугим контурам его мускулов и сухожилий, когда Люк вынул руки из костюма. Она всматривалась в каждый дюйм его обнаженной кожи, сжимая бинокль дрожащими пальцами. Она разглядывала завитки волос вокруг его сосков и на торсе. Она не двигалась — не могла двигаться, — пока он стягивал гидрокостюм со своих бедер и ног. От желания у нее пульсировало внизу живота. От воспоминаний о бурной близости с Люком у нее сдавило горло.

Это были воспоминания о человеке, которого она встретила в Сан-Франциско, — игривом, требовательном, кокетливом, так сильно увлеченном ею до того, как он стал ее врагом. Мужчина, который хотел ее так же страстно, как она хотела его. Который не осуждал и не презирал ее.

Почему у нее так болит горло, когда она вспоминает этого мужчину сейчас? Мужчину, которого, как она думала, она снова увидела, когда он предложил научить ее, как готовить джамбалайю.

Почему этот мужчина до сих пор волнует ее, если она даже не уверена, что он настоящий?

Сняв костюм, Люк взял полотенце, лежащее на коряге, и начал вытираться. Касси по-прежнему наблюдала за ним, не в силах отказать себе в удовольствии видеть своего первого любовника.

То, что Люк Бруссар — ее первый мужчина, не должно иметь для нее большого значения. По крайней мере, она убеждала себя в этом.

Касси сглотнула, чувствуя сильное желание и жгучие слезы. Она должна уйти отсюда. Ей предстоит долгий путь до дома, и надо добраться до него раньше Люка и взять под контроль свои своенравные эмоции. То, что произошло между ними в ту первую ночь, больше не повторится. Он заявил об этом предельно ясно. И в любом случае она не хочет, чтобы это повторилось.

Разве не хочет?

Разве эмоциональные последствия ее ошибки не стали достаточно разрушительными?

Но как только Касси решила перестать наблюдать за Люком, он поднял голову, и его взгляд остановился на том месте, где она стояла. На секунду она замерла, все еще глядя на него в бинокль. Она попала в ловушку. Ей не удавалось избежать его жесткого, притягательного взгляда. Потом она опустила бинокль и поплелась обратно, паникуя и чувствуя себя виноватой.

Переведя дыхание, Касси рискнула еще раз взглянуть на Люка. Всплеск ужаса и вины утих, пока она наблюдала, как он идет к груде одежды и медленно одевается. Сейчас Люк казался всего лишь пятнышком на пейзаже.

Вернувшись в лес, она задумалась, почему так долго пялилась на Люка, как наивная школьница. Куда подевалась прежняя Касси — скучная приверженка правил? Она больше не хочет быть необузданной. Потому что эта необузданность доставила ей кучу неприятностей.

Кассандра Джеймс была полна сюрпризов.

Люк выругался себе под нос.

Она наврала ему. Разве она не обещала держаться от него подальше? И вот она снова за ним шпионит.

Еще до того, как он увидел солнечный блик на бинокле, определяющий положение Касси, он почувствовал дрожь от осознания.

Как долго она там стояла? И что, черт побери, она там делает?! Она хотела увидеть его обнаженным?

Люк натянул джинсы.

Пиратская бухта была его убежищем, а Касси вторглась в него. Его утреннее плавание было единственным способом сдержать и контролировать желание, которое все еще сводило его с ума.

А Касси опять ему помешала.

Но помимо гнева и разочарования, он испытал и другое чувство, заметив вспышку света и поняв, что Касси наблюдает за ним. Какое-то головокружительное, легкомысленное и немного сумасшедшее ощущение.

Предвкушение?

Он злобно выругался. И разозлился на себя так же сильно, как и на нее.

Люк поймал ее за шпионажем. И вместо того чтобы сердиться, на что он имел полное право, на долю секунды он обрадовался.

Неужели он решил не наказывать Касси? Даже в юности, когда девушки относились к нему как к грязи, он не был наивным. Он избавился от потребности быть желанным и любимым. И никто больше не мог по-настоящему причинить ему вред, потому что он никому этого не позволял.