Его новая жена

— Жениться на этой женщине. — Он похлопывает меня по руке. — Глупый поступок. Я говорил ему: «В твоей жизни есть все, что нужно».

Видимо, эти слова оказались не слишком убедительными. Не знаю, как ответить, и лишь слабо улыбаюсь.

— Ну что, готова? — спрашивает Боб. — Давай покончим с этим. Конечно, Джон не так себе все представлял, точно тебе говорю.

Тут уж не поспоришь.

Он выходит из машины и открывает дверцу, помогая мне выбраться наружу. Парковка битком — возможно, сегодня просто много посетителей, а может, это машины приглашенных на похороны Джона… Понятия не имею, кого позвали на погребение. Мои родители вряд ли появились бы, если даже Тиш им звонила, а у Джона близких родственников не осталось — все лежат здесь.

Кладбище напоминает парк, если не думать о том, что скрывается под шестью футами земли: старые деревья, просторная зеленая лужайка… Усыпальница, в которой мы приобрели семейное место, — одна из самых востребованных и популярных. Во всяком случае так объяснял нам служитель, когда мы выбирали свою нишу, такую же, как у родителей Джона. Мы потом еще обменивались неловкими шутками — дескать, как я буду себя чувствовать по соседству со свекром и свекровью.

Боб не отходит от меня, спасибо ему за поддержку. Впрочем, внутрь я предпочла бы войти одна. Здесь мне помощь не потребуется. Джон ушел три года назад, и с тех пор я научилась рассчитывать только на себя. Урок он мне преподал неплохой, а учусь я быстро.

Прощальная речь была отрепетирована перед зеркалом в ванной. Панегирик будет коротким, нежным и полным благодарности. Заодно напомню всем присутствующим, что «Ивент» продолжит развиваться, несмотря на смерть одного из наших любимых основателей. Подумав, «смерть любимых основателей», я решила вычеркнуть. Скажу так: «Компания в надежных руках, хотя мы не перестанем скорбеть по Джону».

— Я готова.

Глава 28 Эшлин

По пути на кладбище набираю офис дантиста Рона Плезанта — уж очень не хочется думать о том, куда еду. Дантист Плезант — звучит красиво… Странно, автоответчик тут же переводит звонок прямо на Рона — и это в воскресенье! Вроде бы у него не пункт экстренной помощи?

— Не знаю, что тебе от меня надо, Терри Джейн, но лучше оставь меня в покое. Неужели не понимаешь? Какая наглость — позвонить через столько лет! Догадываюсь — наверное, ты в беде? Знаешь, поплачься в жилетку кому-нибудь другому. Меня ты еще раз не одурачишь. Кроме того, я женат.

Он говорит так быстро, словно готовил речь несколько лет. Несмотря на красивую фамилию, слушать его не слишком приятно.

Понятно, почему мне удалось пробиться в выходной — я ведь назвалась именем Тиш, когда говорила с автоответчиком.

— Извините, доктор Плезант, но меня зовут Эшлин. Мне кажется, что Терри Джейн причинила вред моей семье, потому я и звоню. Знаю, что и вам досталось от нее, но у нас все куда серьезнее.

— Черт возьми… — Плезант вздыхает. — Я почти выбросил из памяти эту женщину и не хочу больше слышать ее имя.

— Она вышла замуж за моего отца, а теперь он мертв, — говорю я сквозь слезы. — Мне действительно нужна ваша помощь. Вы ведь тоже были на ней женаты. Не покушалась ли она на вашу жизнь? Расскажите, прошу вас. Мне так недостает папы, так…

— Я вам сочувствую, правда сочувствую. Очень печально, что ваш отец с ней связался… Мы встречались, потом поженились. Я восстановил ей зубы, у нее появилось жилье, новая одежда, а потом она слиняла, не попрощавшись. Физически она мне вреда не причинила, а вот морально и материально я на долгое время выбыл из строя.

— Хорошего мало.

— Теперь понимаю, что я еще легко отделался.

— Вы ведь с ней развелись? — продолжаю я сквозь всхлипывания. Злость, грусть — все сплелось в одно. — Она сказала, что это вы подали на развод, что бросили ее. Я даже сочувствовала ей.

— Совсем наоборот. Мне пришлось обращаться в суд, чтобы брак аннулировали. Она просто ушла.

Мы оба расстроены и злы, однако мой гнев куда сильнее.

— Я бы с удовольствием вам помог, но боюсь, что нечем. Могу только посоветовать — держитесь от нее подальше.

Доезжаю до кладбища, вытираю слезы. Как я могла поверить в это вранье? Злюсь на себя, злюсь на отца за то, что его угораздило влюбиться в Тиш.

Паркую машину, осматриваясь по сторонам. Странно, что так мало машин. Прохожу через парковку, хрустя подошвами по гравию. Вот и богато украшенная усыпальница. Витражи и темное тяжелое дерево создают мрачное впечатление. Чем-то напоминает храм. Будь на улице сумерки, я, наверное, испугалась бы.

Открываю дверь и прохожу внутрь. Жутковатое место, но именно здесь похоронят моего отца. У входа стоят Тиш и бледный, напоминающий призрака парень. У задней стены располагаются ниши с усопшими — в одной из них лежат мои бабушка с дедушкой. Мне становится не по себе, и я едва не выскакиваю из склепа.

— Эшлин, дорогая, заходи.

У меня возникает сразу несколько мыслей. Первая: почему она в коричневом? В подобных случаях полагается надевать черное. Вторая: зачем она все-таки кремировала отца? Для него уже давно определена ниша с гробом — чуть сзади и правее. Он бы туда прекрасно поместился.