Его прощальный поклон. Круг красной лампы (сборник)

– Да, сэр Вильям, я бы хотела поговорить о ее здоровье. Прошу вас, присаживайтесь в кресло.

– Благодарю, я лучше сяду к ней, – сказал он, усаживаясь на канапе. – По-моему, дело идет на поправку. По крайней мере, вид у нее уже не такой анемичный, пульс живее стал. На коже цвет появился, здоровый румянец.

– Я действительно чувствую себя лучше, сэр Вильям.

– Но боль в боку у нее все не проходит.

– В боку… – Он легонько постучал пальцами под ключицей больной, потом вытащил стетоскоп с двумя длинными резиновыми трубками, вставил их себе в уши и чуть-чуть наклонился к девушке. – Дыхание еще слабоватое… легкая крепитация… – бормотал он.

– Доктор, вы как-то сказали, что ей было бы полезно на время переменить обстановку.

– Да-да, несомненно, это пойдет на пользу.

– Вы говорили, ей подошел бы сухой климат. Я хочу в точности следовать вашим рекомендациям.

– Вы всегда были образцовым пациентом.

– Мы стараемся. Вы сказали, сухой климат.

– Да? Знаете, подробности того разговора как-то вылетели из головы. Но сухой климат действительно был бы весьма полезен.

– И куда бы вы посоветовали поехать?

– Ну, мне бы не хотелось в этом вопросе как-то ограничивать пациента. Я же не могу насаждать тут военную дисциплину. Вы вполне можете выбрать сами… Энгадин, Центральная Европа, Египет, Алжир. Выбор, собственно, большой.

– Я слышала, Танжер рекомендуют.

– Да, там действительно очень сухо.

– Ты слышала, Ида? Сэр Вильям говорит, тебе нужно ехать в Танжер.

– Или в любой…

– Нет-нет, сэр Вильям! Нам будет спокойнее, если мы будем в точности следовать вашим указаниям. Раз вы говорите Танжер, значит, мы поедем в Танжер.

– Леди Клара, ваша безоговорочная вера для меня очень лестна. Далеко не каждый согласится с такой готовностью жертвовать своими планами или привычками.

– Сэр Вильям, мы же знаем, какой вы специалист, какой у вас громадный опыт. Ида поедет в Танжер, и я не сомневаюсь, что там ей станет намного лучше.

– Совершенно в этом уверен.

– Но… Вы же знаете лорда Чарльза. Иногда он берется решать медицинское вопросы так, как если бы речь шла о политике. Я надеюсь, вы будете с ним построже.

– До тех пор, пока я имею честь быть лечащим врачом лорда Чарльза, я уверен, он не станет пренебрегать моими рекомендациями. – Врач-баронет с убеждением повел в воздухе рукой, покручивая на веревочке пенсне.

– Да-да, конечно, но вам нужно быть особенно настойчивым в отношении Танжера.

– Поверьте, придя к окончательному выводу, что Танжер – лучшее место для нашей юной пациентки, я уже не стану менять свое решение.

– Разумеется!

– Я сразу же поговорю об этом с лордом Чарльзом, как только поднимусь к нему.

– Прошу вас, поговорите.

– А пока ей нужно продолжать обычный курс лечения. Теплый африканский воздух, несомненно, вернет ей былые силы, она будет чувствовать себя не хуже, чем несколько месяцев назад.

Он с важным видом отвесил галантнейший старосветский поклон (во многом благодаря именно этому поклону сэр Вильям и завоевал репутацию, приносившую ему десять тысяч в год) и бесшумной походкой человека, который большую часть времени проводит рядом с больными, проследовал за лакеем наверх.

Как только портьеры из красного бархата замерли, леди Ида бросилась на шею матери и прильнула к ее груди.

– О, мама, ты настоящий дипломат! – воскликнула она.

Однако в этот миг выражением лица ее мать больше походила на генерала, который увидел первый дым пушек, чем на полководца, одержавшего победу.

– Дорогая, все будет хорошо, – сказала она, глядя на мягкие золотые кудри и маленькое ушко. – Работы еще много, но я думаю, мы уже можем заказывать trousseau.

– Какая же ты смелая!

– Разумеется, в любом случае все пройдет очень тихо. Артур должен получить свидетельство. Тайных браков я ни в коей мере не одобряю, но, если джентльмену предстоит занять высокий пост, думаю, кое в чем можно поступиться правилами. Нужно будет пригласить леди Хильду Эджкем, Гревилье с Треворами, думаю, что и премьер-министр придет, если у него будет время.

– А папа?

– Ах да, он тоже придет, если будет достаточно здоров. Подождем, пока сэр Вильям уйдет, а я тем временем напишу лорду Артуру.

Прошло полчаса, добрый десяток записок был написан красивым, четким и ровным, как забор, почерком леди Клары, когда наконец хлопнула дверь и о край бордюра проскрежетали колеса кареты доктора. Леди Клара отложила перо, поцеловала дочь и отправилась к больному. Министр иностранных дел сидел в кресле, откинувшись на спинку. На лбу его лежал красный шелковый платок, а вытянутая, замотанная в вату и напоминающая луковицу нога, как и раньше, покоилась на мягкой подставке.

– По-моему, уже пора делать втирание, – сказала леди Клара, встряхивая синюю граненую бутылочку. – Я начну?

– О, этот чертов палец! – вскричал страдалец. – Сэр Вильям все еще не разрешает мне двигаться. Я такого упрямого и твердолобого человека, как он, еще не встречал! Нужно будет ему сказать, что он ошибся с выбором профессии, и я могу подыскать ему место в Константинополе. Нам там осла как раз не хватает.

– Бедный сэр Вильям! – рассмеялась леди Клара. – Но чем он вызвал твой гнев?