Его Снежинка, пятая справа

Бунтуя против собственного страха и положения пленницы, я рванула через ванную в спальню, по коридору, вверх по лестнице, по следам его шагов. На кухню. К выходу! Дёрнула ручку на себя, толкнула изо всех сил. И в голос застонала от отчаяния. Дверь была заперта. А чего я ждала?!

Идиотка…

Два окна отливали ночной синевой, не оставляя мне шанса вдохнуть свежего воздуха даже на пятачке пустого двора или илистую, камышовую сырость Дона за ним. Ветер завыл снаружи, размахивая голыми ветками деревьев и царапая забор, будто руками мертвецов. Скрежет. Шорохи, шорохи, шорохи в камышах… И тут же память подбросила другие камыши, берег пруда и людей с бритвенными взглядами. Фразу Сергея: «Это же ребёнок…» и его руки на моей шее. Ему так просто убить меня…

Но сквозь горькое чувство, что разливалось по рту, вспомнилось и другое: «Ты простудишься. Горло полоскай три раза в день, лучше пять, мне сказали, это хорошее средство. Чтобы завтра была здорова! Маленьким вкусняшки, лопай и не скучай. Вот, посмотри — целый мешок. Ты какие конфеты любишь? Давай скажи, что я угадал! А вот эту я у тебя свистну…»

И бархатный, щекочущий тембр. Почти добрый.

«Нет, он меня не убьёт», — выдохнула я.

Но и репетиций не будет. Что же, буду сама там, где получится…

В последний раз нервно передёрнув плечами, я развернулась, чтобы идти переодеваться. В бронированном окне отразилась бледная девица — я. Угу, в полночь, в пуантах, в поту и без обеда. Зачем мне маньяк-тюремщик, если я сама доведу себя до ручки? Отлично справлюсь.

Ветер продолжал буянить во дворе, шатал металлические ворота, разметал к чертям тучи. На мгновение кухню осветила выбившаяся на небе луна. Что-то блеснуло на подоконнике — там, где лежала раньше куртка Сергея. Я подошла поближе и наклонилась.

О, неужели?

Это был ключ от машины. Я недоуменно осмотрела пустынный двор, автомобиля не было. И за воротами темнота. Если он уехал, откуда же ключ? — удивилась я.

Покрутив его в пальцах, сжала в кулаке и решила присвоить. Попробовала вставить в дверь, тщетно.

Озадаченная и расстроенная, я пошла освобождать ноги из атласного плена пуант. На всякий случай заперла изнутри дверь в спальню, заметила большую кружку Сергея с недопитым чаем. И мою рядом. Надо же, и часа не прошло, когда он был так мил и забавен…

Зачем нужно было привлекать его к репетициям? Теперь всё испорчено. А что если день-два в укрытии растянутся на неделю? Или дольше?

Нет! — встряхнула я упрямо головой и стянула резинку с волос. — Никак не возможно! Я хочу танцевать! И буду танцевать! Точка! — заявила я себе, переступая через край ванны. Включила душ, подставилась под упругие тёплые струи, провела руками по лицу, по волосам и закрыла глаза. Опять представились смеющиеся серые радужки и голос, проникающий раскатистым вибрато сразу под кожу и до мурашек: «Снежинка? Очень правильное имя, тебе подходит!» И горячие руки, сильное плечо, на котором я почувствовала себя, как на скале — хорошо и надёжно. Это было то самое доверие, которое разрушилось через секунду. Зачем он это сделал? Ну, зачем?!

А я?

Отчаянно захотелось прокрутить время назад и просто выпить с ним чаю. Почему я не смогла так? Папа всегда говорит, что я ставлю балет выше людей и настоящей жизни. Но ведь балет и есть жизнь! А значит, репетиции, партии, роли! Для меня это жизнь, но…

Может, я тоже что-то сделала не так?

⁂

Терминатор

Огни пролетали мимо, ветер гнул деревья. Я жал на газ. Не ехал, а летел, как транспортник Ил-76 над взлётной полосой. Внутри всё ревело так же, словно двигатели на перегрузке. Да, меня не шуточно давануло эмоциями, а система пожаротушения отказала. Я стиснул зубы и ударил обеими руками по рулю. Даже слов, блин, не было!

Злился я на неё? Нет. Да. Чёрт, я не знаю!! Может, на себя. Да нет, на всё это! Глупее ситуации не придумать! Врезала мне. Да лучше бы с такой реакцией восходящая звезда балета, мисс Берсенева с места преступления рванула, когда надо было! Избавила бы меня от головной боли и всей этой хрени!

Я вспомнил возмущение в её глазах. И ужас. Я вызывал у неё ужас. Как вам такое?!

Внутри снова крутануло. А ведь мне показалось, что не только я к ней почувствовал это тепло… Что у неё ко мне тоже… Надо же было так лохануться!

Снова прорвало эмоциями, словно плотину. Голову унесло водоворотом, думать стало нечем.

В этот момент мажористый кретин на серебристом Ровере подрезал меня, и я чуть не въехал в фуру — сманеврировал на удачу. Пронесло!

Я вырулил обратно на крайнюю левую полосу, отжал газ на полную и догнал придурка. Захотелось протаранить так, чтобы тот вылетел к чертям с обочины. Навсегда научится вежливо ездить! И я начал давить беспощадно на скорости. Пацан за рулём вытаращился и начал делать глупости. За малым не вылетел и не перевернулся. И вдруг я опомнился: чего это я? Совсем сбрендил? Гарцую, будто пьяный.

На загривке волосы встали дыбом, эмоции слегка осели от удивления самим собой. Я прикрутил их, наплевав на мажора на внедорожнике. Затем и скорость тоже постепенно снизил. Оказалось как раз вовремя — перед постом у въезда в город.

⁂