Его сын

Арманд позволил себе скупую ухмылку: как глава СИБ, он прекрасно был осведомлен о состоянии дел. Да, клан Таркинов не ущемляли, это правда. Но и поток милостей Императора резко прекратился. Палпатин перестал обращать на Эриаду свое внимание, разом переведя сектор из привилегированного состояния в положение простых смертных. Многим это изменение совсем не понравилось.

– За Элоизой следили. Первые годы все было тихо, однако несколько лет назад начались… шевеления. Девушку умело накручивают, чтобы сделать знаменем праведного отмщения и прочее.

– Хм… – Люк нахмурился, обдумывая варианты. Их было много: от кровавых и жестоких до мягких. – Так. Почему бы и нет… – Глаза юного Императора остро блеснули. – Привезти сюда. Вежливо. Я сам с ней поговорю. Вроде Элоиза – неплохой управленец… Нельзя гробить таланты. Пусть искупает прегрешения ударным трудом на благо родины.

Арманд кивнул, делая отметку в датападе.

– Что еще?

– Из срочного только это.

– Прекрасно, – Люк кивнул, давая понять, что совещание окончено. – Жду следующих отчетов.

Разведчик, поклонившись, выскользнул за дверь. Люк посмотрел на тихо подошедшего адъютанта.

– Спинса ко мне. Сколько до совещания с Пестажем?

– Полчаса, милорд.

– Прекрасно.

Люк вздохнул, окутывая себя Силой. Ему нужна ясная голова. Пора ставить Империю на военные рельсы… Снова.

* * *

Аша Джиманти задумчиво смотрела в окно, любуясь великолепным видом на Поющие водопады. Молодая королева обдумывала происшедшее за последний год.

Через два месяца будет праздник. День Империи… и День Рождения Императора. Второй, естественно, отмечается только в узком семейном кругу, разбавленном несколькими друзьями. И Аше посчастливилось попасть в этот привилегированный круг.

Девушка не глупа, она отлично понимала, почему это произошло. Люциферу понравилась ее сила духа, проявленная в тяжелый и трудный период жизни. Потом, после того, как немного померкли первые впечатления от беседы будущего Императора с Арджуном, Аша долго и обстоятельно поговорила с матерью и бабушкой.

Разговор шел достаточно напряженно, ведь обсуждался вопрос буквально жизни и смерти: стоит ли приз цены?

И дело даже не в социальном статусе парня, в которого тайно влюбилась Аша, а в том, какими критериями и нормами руководствовались при его воспитании. Белика рассказала внучке все, что смогла узнать о ситхах, честно и без прикрас, а после дала время на обдумывание. И теперь девушка смотрела в окно, взвешивая все «за» и «против».

Рациональная часть ее разума кричала, чтобы Аша не вздумала поддаваться глупым чувствам и несбыточным надеждам. Что это опасно и того не стоит. И вообще, риск слишком велик и перевешивает возможную выгоду. Что Люцифер – совсем не подарок. Что он воспитан в совершенно другой системе ценностей, чем сама Аша, и ей придется подстраиваться под него, хочется ей того или нет.

А сердце мягко напоминало, что все решения, принятые Ашей на основании интуиции, всегда были правильными, пусть и не всегда выгодными. На первый взгляд.

– Что ты решила?

Белика тихо подошла к внучке, заботливо накинула на хрупкие плечи девушки мягкий палантин.

– У меня мало времени, бабушка… – пробормотала королева, вздыхая. Пожилая женщина подняла тонкую бровь.

– То есть?

– Надо обдумать подарок.

– Мы поможем, – мягко улыбнулась Белика. – Не волнуйся.

– Не буду, – глаза Аши сверкнули решимостью.

* * *

Вейдер поскреб гладко выбритый подбородок, просматривая очередное донесение. Кеноби так и не нашли. Джедай постоянно был где-то рядом, совсем близко, ситх чувствовал это, ощущал всем своим нутром присутствие бывшего мастера, но найти хоть какие-то следы так и не сумел.

А ведь прошел почти весь отпущенный на поиски год. Еще немного – и Люк объявит амнистию, после чего Кеноби тут же возникнет из неизвестности, снисходительно ухмыляясь. О, Энакин прекрасно помнил это выражение лица и тонкий отблеск эмоций мужчины в Силе по некоторым ситуациям в прошлом. Легкий флер злорадства, замаскированный несокрушимой уверенностью в собственной правоте.

Впрочем – и ситх это всегда уважительно признавал – Оби-Ван был весьма коварным и дальновидным типом, слишком сильно похожим на покойного Палпатина. В последнее время Вейдер даже иногда обдумывал подслушанный разговор, размышляя над тем, может ли жестокая шутка быть суровой реальностью.

Конечно, это не могло быть правдой. Палпатин с Набу, Кеноби, вроде, со Стьюджона… Однако червячок сомнения иногда грыз. И дело даже не в том, что оба рыжие, коварные и чудовищно жестокие, если надо, а в том, что Люк словами никогда не бросался и такими вещами не шутил.

На прямой вопрос парень отказался отвечать, только улыбнувшись. Это стало еще одним тревожным знаком. И пусть Вейдер понимал, что сын запросто может это делать из вредности, врожденного садизма или преследуя какие-то только ему ведомые цели, а то и по всем этим причинам сразу, или даже просто так, от нечего делать, нервничать ему это не мешало.