Его тайна (СИ)

Эспер промолчала, но Ник и не рассчитывал услышать ответ. Тем временем стрелка отсчитывала последние секунды до нового дня. Три. Две. Одна.

— С Рождеством! — с толикой грусти произнес Николас, когда обе стрелки слились в одну вертикальную линию. Из гостиной послышались громкие крики студентов, звуки разрывающихся хлопушек и топот ног… Если бы в прошлом году кто-нибудь ему сказал, что следующее Рождество он проведет, сидя под дверью, за которой заперлась дочка Ренато, он бы точно громко расхохотался. Бред…

— С Рождеством… — еле слышно пробурчала Эспер в ответ.

«Опять плачет…»

— Не хочешь узнать, что тебе подарила Джесс? — спросил Ник, желая хоть как-то ее отвлечь.

— Мне же не четыре года!

— А очень похоже, — фыркнул Николас, и потянулся к своей подарочной коробке, заранее зная, что будет внутри. Неторопливо сдернув обертку, он достал полосатый кусочек ткани. На этот раз черно-желтый, хотя скорее желто-черный. — Мне вот она подарила галстук, — сказал Ник и грустно рассмеялся.

— Какой по счету… Десятый? — иронично хмыкнула за дверью Эспер, словно прочитав его мысли. — Хотя вам, наверное, по нраву, ведь вы их никогда не снимаете. Ставлю свой подарок на то, что один вы даже сейчас нацепили…

— А вот и мимо… Сегодня я в костюме Рудольфа, мисс Нэро.

— Да вы шутите! — недоверчиво воскликнула Эспер. — Но… я не стану открывать дверь, чтобы проверить.

«Больно надо», — Николас закатил глаза, одновременно порадовавшись, что его метод отвлечения сработал.

— Откуда вообще такое внимание к моему гардеробу? — обдумывая ее язвительный комментарий, спросил он.

— Мне просто очень скучно на ваших лекциях, и я их не слушаю. Обычно вы носите галстуки разных оттенков скорби и унылости, но некоторые — особенно уродливы.

— Потому что их мне подарила Джесс, — согласно улыбнулся Николас, решив не вестись на откровенную провокацию Эспер. — Вот уже восемь лет я получаю новый на Рождество и ко дню Рождения.

Это было правдой. Каждый подарок Джесс отличался отвратительным сочетанием цветов, но иногда «классика» надоедала и он носил «уродцев», потому что и ему самому порой бывало скучно. А кому не бывает?

— Сочувствую… — бесцветно ответила Эспер, а затем громко зевнула.

«Наверняка за день вымоталась не хуже, чем Кэсси, — подумал Николас, — хоть и сидела в своей комнате… Сидела и плакала… Пора ей спать».

— А мне что досталось?

— Не скажу, — сухо ответил он, поднимаясь на ноги. — Я ухожу, пойду праздновать вместе с остальными, чего и вам советую.

Эспер резко открыла дверь, но всего лишь на десять сантиметров, но и этого было достаточно — Ник ловко закинул подарок Джесс ей в комнату.

— И правда олень! — ошарашено воскликнула она, окинув его взглядом с ног до головы, а потом к ней вернулась естественная язвительность: — Костюм отражает внутреннюю суть, мистер Хотман?

Закатив глаза, Николас развернулся к ней спиной.

— Да! Но только потому, что порой мне кажется, будто лишь я один тяну эти сани! Спокойной ночи, синьорина!

Спускаясь по лестнице, он уже открыто улыбался. Все-таки Рождество прошло не так уж плохо…

Глава 2. В обители зла

Полтора года спустя…

— Нэро, вас вызывает доктор Хотман! — где-то прямо над ухом громко зазвенел женский голос.

— Что?! — воскликнула Эспер, резко раскрыв глаза, и отлепила щеку от последней парты, на которой успешно проспала обе пары литературы. — Мне не приснилось?

— Тебя вызывают к директору! — с толикой паники прошипела Розамунд, больно ущипнув ее за плечо. — Поторапливайся! И… — она не договорила, но Эспер и так поняла с полуслова. Гадина приказала ей молчать.

Остальные студенты сразу же развернулись, желая узнать, в чем же Нэро так провинилась на этот раз. История ее «грешков» тянулась вот уже больше года, в один момент ей просто надоело выслушивать постоянные оскорбления в адрес своего клана, себя, отца и в ответ Эспер начала использовать магию, доставшуюся ей в наследство от матери. Весьма эффективно, стоит заметить — все уродцы живо отвяли, некоторые стали ее бояться, другие — уважать, но больше бояться все-таки.

Вначале Эспер хотела поступить проще, ведь ее клан был самым древним, а значит, она — самая сильная волчица в академии… Проблема заключалась в том, что, разорвав кому-то глотку в порыве праведного гнева, она лишь подтвердила бы их лживые слова, а Хотман бы тотчас выкинул ее на улицу. Поэтому Эспер выбрала второй, более «гуманный» вариант расплаты, который, впрочем, не помог избежать заслуженной кары, ведь огонь, даже фальшивый, локальные взрывы и заклинания зашивания рта, оказывается запрещены правилами академии. Вот жалость!

«Но сегодня-то виновата не только я, так почему вызывают меня? — Эспер резко встала, окинув однокурсниц испепеляющим взглядом. — Вот же самки собаки! Кто меня сдал? Убью!» — без проблем читалось в ее синих глазах.