Его волшебное прикосновение

Итак, Годвин, искалечивший жизнь его родителей, погубивший его мать, считал его отца виновным во всех своих бедах. Джеймсу уже не было нужды расспрашивать далее Селину. Что ж, пришло время расплаты. Он сумеет и отплатить Годвинам, и завладеть Селиной! Но одно обстоятельство ныне изменилось: он больше не думал, что Селину можно сбросить со счетов, пренебречь ее судьбой. Нет! Он заполучит ее, но при этом сохранит ее уважение. И, может быть, эта девушка внесет в его жизнь хоть сколько-нибудь надежды и радости. Но сначала он обрушит месть на врагов!

— Любовь моя, позволь доставить тебя домой на Керзон-стрит, — сказал он моля небеса, чтобы Селина не заметила еще не остывшего гнева в его голосе. — А Летти отвезут сразу вслед за тобой. Ей я скажу, что ты себя плохо почувствовала, она поверит.

Селина согласилась.

— Посмотри на меня, — приказал он, а когда она подчинилась, улыбнулся ей и поцеловал ее в лоб. — А теперь послушай главное, что я тебе должен сообщить. — Она вся так и застыла в ожидании. — Через несколько дней я сделаю тебе официальное предложение. И оно будет принято!

Глава девятнадцатая

— Ты что, вообще никогда не спишь? — Джеймс прошел мимо Вон Теля и начал подниматься по лестнице. Заметив, что тот хочет что-то сказать, он предостерег: — Берегитесь, сэр. Я в дурном настроении.

— Но уже пробило четыре утра.

— Я могу задерживаться в клубе столько, сколько мне заблагорассудится. Отправляйся спать, приятель.

— Джеймс. — Он замедлил шаг, но не обернулся к Вон Телю. — Вы только что разминулись с вашим… Я хотел сказать, вы едва не встретили здесь маркиза Кастербриджа.

— Маркиз приходил сюда? — Джеймс нахмурился и медленно обернулся. — Но он ведь прекрасно знал, что, покинув его треклятый праздник, я отправился в клуб Будлз. Наверное запамятовал. Он просил передать мне что-нибудь?

— Он лишь выразил надежду, что вы все хорошенько взвесите, прежде чем принять важное решение.

— И это все?

— Не совсем. Он еще добавил, что, по его мнению, вскоре вам придется рассматривать определенные вещи в ином свете… и с большей осмотрительностью.

— Сплошные загадки! Но это все наконец! В таком случае желаю тебе спокойной ночи.

— Спокойной ночи!

Будь прокляты эти закодированные дядюшкины послания! Часы, проведенные в клубе Будлз, и изрядное количество выпитого рейнвейна не помогли решить проблемы, которые жизнь поставила перед ним. Лишь добавили еще и головную боль, от которой не было спасения. А ведь дело, сводившее его с ума, требовало немедленных действий. Наутро, как только он приведет к порядок свои обрывочные мысли, он займется подготовкой следующего, критической важности шага к заветной цели.

Джеймс распахнул дверь в маленький кабинет, через который надо было пройти, чтобы попасть в спальню. С удовлетворением отметив, что в камине разведен огонь, он двинулся дальше, сбрасывая с себя на ходу перчатки, цилиндр, крылатку, шарф. В дверях спальни он уже развязывал, узел на шейном платке.

— Хелло, Джеймс!

Он обернулся, в большом кожаном кресле у камина сидела, а вернее лежала, свернувшись клубочком, леди Анастасия. Ее голос звучал с томной хрипотцой — видимо, после только что выпитого холодного шампанского: на низеньком бронзовом столике китайской работы стояла наполовину пустая бутылка этого благородного напитка. Не спуская с нее глаз, Джеймс снял шейный платок, затем фрак и бросил их на спинку такого же кресла, в каком возлежала леди Анастасия.

— Что вы здесь делаете, миледи?

— Меня сюда доставили. — Она хихикнула и повела рукой, расплескивая из бокала шампанское на бесценный китайский шелковый ковер. Волосы ее разметались по плечам. Она была совершенно голой.

Не торопясь, Джеймс скользнул глазами по телу ночной гостьи. Он снял жилет и принялся расстегивать рубашку. Леди Анастасия кокетливо потупила глаза.

— Наш дорогой Огастес обожает тебя, Джеймс! — промурлыкала она. — Он сказал этому странному человеку, что у тебя в услужении… Впрочем, оставим это. Надеюсь, ты уже понял: я, мой милый, — подарок тебе от Огастеса!

— М-м… — Головная боль еще не прошла, но сознание вполне прояснилось, и мысль работала четко. — Вот как? Но я уверен, что вы по-прежнему горюете о погибшем женихе.

Она медленно облизнула и слегка надула губы:

— Да. Это было для меня тяжким испытанием, но ведь надо воспрянуть и забыться! Девушка нуждается в присутствии мужчины, чтобы отогнать неприятные мысли, которые неизбежно возникают одинокими ночами…

Джеймс откинул голову на спинку кресла и посмотрел на леди сквозь прищуренные ресницы. Лакомый кусочек! Огастес точно выбрал время для своего испытания. То, что это испытание, он не сомневался. Старик был явно не в восторге от того, что Джеймс связан какими-то отношениями с семейством Годвинов. К тому же Огастес верно рассудил: Джеймсу сейчас очень кстати сексуальная разрядка.

Джеймс смотрел на груди леди Анастасии. Лишенные покровов, они, на его вкус, были чуть великоваты…

— Тебе нравится то, что видишь? — спросила она, раздвигая колени. Он промолчал. — Иди же ко мне, Джеймс! Я вижу, ты уже готов!