Его Высокоблагородие (СИ)

Немного поколебавшись, стал доставать со дна коробки, аккуратно завернутые в пергаментную бумагу и перевязанные шелковым шнурком какие-то документы.

- Божьей милостью, мы, Николай Второй... - прочел я тисненую красивым витиеватым шрифтом заголовок. - Все ясно, наградные свидетельства...

И не остановился, пока не перечитал все что было. Потом сделал несколько затяжек, оперся спиной об переборку и закрыл глаза.

Неожиданно появилась картинка с рядом невысоких холмов, сплошь окутанных чадным дымом, через который сверкали частые огненные вспышки, густые ряды колючей проволоки, дымящиеся среди них воронки, множество окровавленных трупов...

Видение было настолько реальным и живым, что я даже воочию ощутил вонь сгоревшего тротила, перемешанную со смрадом мертвечины. И невольно открыл глаза, потому что стало очень страшно.

Потом я с силой провел ладонями по лицу, словно прогоняя наваждение и вслух пообещал:

- Извини Георгий Владимирович, но твои награды я носить не буду, недостоин я такого. Но сохраню как свои. Это обещаю.

Сразу на душе стало как-то легче и я попробовал систематизировать полученные сведения.

- Так... Что нам ясно? Немного. Родился, учился, холост, богат, прошел героический боевой путь, в семнадцатом году вышел в отставку по состоянию здоровья, хотя на данный момент здоров как бык. Больше ничего. Следов пребывания в Белом движении никаких. Связь с 'красными', тоже никак не прослеживается. Вообще никак. Упоротый монархист и плюнул на все после отречения Николая? Это подтверждает то, что ушел он из армии второго сентября семнадцатого, после провозглашения России республикой. Или занял нейтралитет? Ни вашим ни нашим, я сам по себе? Черт его знает. Но это, по крайней мере, странно. Если не сказать большего. Странно потому, что разрешение на выход из порта и команда на загрузку судна углем дано командованием ВСЮР. И это, ради одного единственного пассажира. Но в штабе, просто-напросто, послали бы подальше такого, пускай даже заслуженного, отказника. Или вообще, под конвоем отправили бы в окопы рядовым. Уголь и морские транспортные средства в Одессе, сейчас на вес золота. Со дня на день начнется эвакуация, а тут на тебе, такая щедрость. Разве что граф выполняет тайную миссию. Миссию... Какую? Квартирмейстером, договариваться о размещении войск и об их снабжении? Так это уже поздно делать. Тогда для чего его посылать в Константинополь, за пару дней до общей эвакуации? Или Константинополь - это только промежуточный пункт? Нихрена не понимаю...

Я встал, прошелся по каюте и неожиданно заметил на полу маленький клочок бумаги. При ближайшем рассмотрении, он оказался обгорелым уголком какого-то документа. Расследование сразу зашло в полный тупик.

- Сжег все, что связывало его с ВСЮР, сразу после того как судно отчалило? Забил на свою миссию? Но это прямое предательство. Не верю...

Еще немного поломав голову и доведя себя до жесточайшей мигрени, я решил пока плюнуть на разгадку тайн личности графа фон Норбека и занялся сортировкой финансов, выбитых из Шмуклеровича. Золото оказалось в монетах разного номинала; я даже нашел пару ужасно редких донативных монет в 25 рублей, чеканеных в честь коронации Николая Второго и старинные екатерининские двухрублевки. Такие вообще на аукционе можно задорого продать. Гораздо дороже номинала. Возился с ними с удовольствием, потому что нумизматика, да и все что связано с деньгами, одно из моих увлечений. И это увлечение здорово успокаивает меня. Кроме того, такие знания совсем не мешают профессии. Иногда даже помогают.

донативные монеты, иначе подарочные (лат. dono - дарю) - монеты, выпущенные не для регулярного обращения, а для раздачи их в виде поощрения или в связи с каким-либо событием. Отличаются от настольных медалей чеканкой по монетной стопе, иногда с обозначением номинала.

Часть средств я отделил на расходы, а остальное тщательно упаковал и стал подыскивать место куда их спрятать. Как говорится, темна украинская ночь, но сало нужно перепрятать. Мало ли что...

Но не успел, потому что в коридоре раздались шаги.

- Кто? - я накрыл сверток одеялом и снял пистолет с предохранителя.

- Я... Кто еще? - из-за двери раздался испуганный голос Вейсмана. - Таки вы просили жидкого и горячего, а теперь хотите меня пристрелить? Вейз мир, какая черная неблагодарность...

- Сейчас... - не убирая пистолета, я открыл дверь. - Проходите Самуил Эныкович.

Кок быстро перешагнул порог и ловко принялся сервировать столик. Старый еврей вырядился в белоснежную куртку, лихо заломил поварской колпак и теперь выглядел как настоящий шеф-повар престижного ресторана. И смотрелся на удивление свежо, словно благополучно пережил историю с захватом корабля у себя на камбузе.