Его Высокоблагородие (СИ)

- Шифр? Номера банковских счетов? Ключ от банковской ячейки, а медальон вместо пароля? Знаешь, что, любезный Георгий Владимирович... - я недолго подумал, сложил находки в коробку и засунул ее обратно. - Вот как-то твои тайны меня уже утомлять стали. Все потом...

Спрятал туда же сверток с деньгами, быстро привинтил крышку обратно и завалился на койку.

- Нет, чтобы зафитилить меня в кого-нибудь попроще, скажем: богатого, еще не старого рантье, или... к примеру, коннозаводчика, так нет, всунули в донельзя загадочного графа в эмиграции. Вот же... Но все равно, спасибо...

К своему дикому удивлению, сам факт переноса меня почти не беспокоил. Да, бредово выглядит, но черт побери, я сам мечтал прожить свою жизнь заново, так какого теперь стрематься. Пользуйся на здоровье. И не важно, что все будет происходить в прошлом. Какая разница? Так даже интересней. И вообще, может это мне снится. Вот проснусь, и опять окажусь в Херсонском 'централе', в своей камере на 'красном' корпусе. Хотя да, сон интересный. Жалко, что в нем я не успел поближе познакомится с этой княгиней. Как ее там... Но ладно, ладно...

'красный корпус' - так называют один из корпусов Херсонского СИЗО, старой постройки, построенный из красного кирпича.

Поплотней закутался в одеяло, повертелся немного устраиваясь поудобней и под глухую, успокаивающую вибрацию корпуса корабля мгновенно заснул.

ГЛАВА 3

Черное море. Нейтральные воды. Пароход 'Димитрий'

20 января по старому стилю. 1920 год. 10:00

Едва проснувшись, даже не открывая глаз, сразу понял, что чуда не произошло, и я все так же нахожусь в каюте парохода 'Димитрий'.

Вместо стука дверок 'кормушек'* и вечно недовольных голосов 'попкарей'*, слышалось потрескиванье и скрип переборок, сильно разбавленные шумом волн за бортом, а вместо дребезжания колес тележек баландеров, развозивших по камерам утреннюю пайку, где-то внизу мерно урчала и строптиво порыкивала паровая корабельная машина. В запарке вчерашнего дня, я как-то до конца не понял, что нахожусь уже совсем в другой эпохе, и только сейчас, эти звуки помогли мне наконец осознать реальную действительность.

попкарь (жаргонизм) - постовой, коридорный надзиратель.

кормушка (жаргонизм) - специальное отверстие в двери камеры для передачи еды заключенным.

Нет, страшно не было, совсем наоборот, замерев на кровати и зарыв глаза, я в буквальном смысле наслаждался этими новыми ощущениями.

Полежав немного, не глядя нашарил на табуретке часы и нажал на кнопку, открывая их крышку. Под звуки маленьких колокольчиков, исполнявших какую-то замысловатую, но приятную мелодию, фигурные стрелки показывали на циферблате ровно девять часов утра.

Несмотря на то, что я проспал всего несколько часов, тело переполняла непривычная бодрость. Шишка на голове все еще слегка побаливала, но в целом, ощущения были самыми положительными.

- Ага, когда тебе за полтинник, подобное скорей всего исключение, а не правило... - незлобно проворчал я, рывком встал и поплескав в лицо холодной водичкой из тазика, уставился на свою новую физиономию, отражающуюся в зеркале. - Стоп... какие пятьдесят, дружище. Тридцать и точка. Пора бы и привыкнуть...

Есть хотелось уже просто невыносимо, потому я стал быстро приводить себя в порядок.

Зубная щетка оказалась с натуральной щетиной и костяной ручкой, но все-равно довольно привычного вида, зубной порошок тоже вполне обычный, поэтому с чисткой зубов, я справился быстро. Хуже пришлось с бритьем, потому что опасную бритву я никогда не использовал, к тому же теплой воды не было, но все равно, результат оказался довольно положительным.

Закончив с туалетом и освежившись одеколоном фирмы 'Брокар', я сменил рубашку и костюм, поддел под пиджак вместо жилета тонкий шерстяной джемпер, тщательно причесался и совсем было собрался выходить, но вовремя опомнился и сунул во внутренний карман 'Кольт'.

Брокар - производитель парфюмерии, в том числе и мужского одеколона, популярный в России конца XIX и начала ХХ в.

- Так-то спокойней будет... - глянул на себя в зеркало последний раз, остался довольным и отправился завтракать.